Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические).Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами.В данную книгу включены рассказы из сборников «Та же дверь» (1959), «Голубиные перья» (1962) и «Музыкальная школа» (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.
Джон Апдайк
Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические).Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами.В данную книгу включены рассказы из сборников "Та же дверь" (1959), "Голубиные перья" (1962) и "Музыкальная школа" (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.
Перевод рассказа Джона Апдайка, опубликованного в журнале "The New Yorker", 22 июля, 1961, стр. 22 Перевод Барабановой Анны.
Всё уже было.Легендарная история оживает в наш час.Четрые жизни — одна судьба.Четыре взгляда — один «приговор».©
Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические). Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами. В данную книгу включены рассказы из сборников "Та же дверь" (1959), "Голубиные перья" (1962) и "Музыкальная школа" (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.
Бунт Гарри, заведомо обреченный, завершился, разумеется, разгромным поражением. Гарри проиграл войну с миром, где простые радости бытия душат всякую попытку обрести свободу и независимость? Или только теперь ему предстоит понять, что в пылу бунтарского ниспровержения основ он совершенно забыл о нормальных человеческих ценностях? Пока Гарри, упивающийся собственным унижением, боится задавать себе эти вопросы. Но рано или поздно ему придется взглянуть в лицо реальности...
Только с возрастом приходит истинная мудрость. Когда-то Гарри отказывался верить в это. Он слишком торопился жить — то отчаянно бунтовал, то гонялся за плотскими радостями и материальными благами. Но теперь все это сменилось покоем мудрости. Энгстром окидывает взглядом прошлое: кто он — неудачник или победитель? Была его жизнь лишь «путем всякой плоти» — или горела в нем некогда искра божественного пламени? Никто не сможет судить Кролика так строго и честно, как он сам...