В книгу входят стихотворения, темой которых были осени и вёсны (с осени 2010-го до осени 2016-го), прожитые автором в Белогорье и в Москве. Отбор производился соответственно из 20-ти первых "Белогорских циклов". Рекомендуется всем, кто любит и по-настоящему чувствует переходные состояния природы.
Леонид Александрович Машинский
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот. Своя история и у ее сестер, Холи и Асмаа, у их матери Салимы, у своевольной бедуинки Наджии-Луны, полюбившей чужого мужа. Может, аль-Авафи и невелик, но у каждого здесь своя непростая судьба, свои горести и радости. Этот роман – удивительная панорама жизни мусульманского Омана, которая завораживает своей тихой глубиной и восточной атмосферой.
Джоха Аль-харти , Имани Эрриу , Леонид Александрович Машинский , Полина Алексеевна Гайдук
В начале 90-х в нашу страну хлынул поток "ужастиков". Посмотрев кое-что, убедился, что мне, воспитанному на Гоголе и А.К.Толстом, не страшно. Тут и возникло желание написать что-нибудь по-настоящему страшное. За основу выбрал рассказ из детских страшилок, входивших в сборник Э.Успенского (учил по нему читать дочку). Закончена была вещь в 1994-ом, причём перед написанием чистовика я заболел желтухой в дороге (доделывал в больнице, на ст. Кавказской). Сам с удовольствием снял бы по своему сценарию 6-часовой сериал, но без финансирования не потяну. Когда редактировал – опять было страшно.
Леонид Александрович Машинский , Эмир Эмиров
И вновь я погружаю читателя в зелёные дебри! Всего за 8 месяцев, с октября по июнь, стихотворений, в которых так или иначе упоминается флора, накопилось аж 169. Этого вполне хватило бы и на два поэтических сборника. Но чем больше лес, тем он лучше. И, если Вы любите гулять по лесу или в степи, или по берегу реки, приглядываясь, притрагиваясь и принюхиваясь к потрясающему разнообразию растительного мира – Вам сюда! Красоты, радости и чистого воздуха много не бывает. Уверен, всё это Вы здесь найдёте. Тексты взяты из "Белогорских циклов" с 41-го по 50-ый. Для оформления обложки использована картина Натальи Дудиной "Защита".
В книге собраны стихотворения 2010-12 г.г. из шести первых циклов, написанных в Белогорье. Их объединяет тема экстаза в самом широком смысле, экстаза как более или менее удачного выхода за рамки обычности. Для автора подобные состояния часто связаны с ощущением полёта. В оформлении обложки использована картина Натальи Дудиной "Сон про ракету, или Конец света".
И снова метаморфозы – бесконечные, чарующие взор и сознание превращения и перевоплощения. Вселенная продолжает разворачиваться из зерна-илема, и мы завязываемся как бутоны на самых тонких веточках этого титанического дерева. Цветение, созревание, гниение, прозябание, умирание и воскресение, появление и исчезновение – всё суть метаморфозы… Тему продолжают стихотворения из "Белогорских циклов" с 31-го по 45-ый. Для обложки использована работа Н. Дудиной "Выйти из себя". Приятных Вам метаморфоз! Содержит нецензурную брань.
Книга должна была называться "Тщета и праздность. Том 2", но автор, подумав, решил отложить "тщету" и оставить одну чистую "праздность" (от слова "праздник"). На самом деле – ничто не тщетно; время, потраченное на отдых и сон – почти всегда окупается сторицей. Да и нельзя считать его потраченным, наоборот – оно вложено в продолжение жизни. Попробуйте-ка вовсе не отдыхать – и вы умрёте, даже быстрее, чем от голода и жажды. Стихи взяты из "Белогорских циклов" 2016-2018 гг. Итак, отдыхайте в своё удовольствие, но и о деле не забывайте! Спящий Поэт добра вам желает.
Продолжим разговор о сердце. Ему, если верить Лебедеву-Кумачу, "не хочется покоя". Даже в советские, официально – атеистические, времена не зазорным считалось в поэтической речи противопоставлять сердце голове (уму, рассудку, мозгу). Евтушенко и Рождественский писали про "сердце в ладонях" и "сердце в руках", Вознесенский – про "Ахиллесово сердце"; и ничего им за это не было. А как не вспомнить "горящее сердце Данко"? Хотя это было до революции… Современная свобода слова, а также недавно принятый в РФ закон о защите верующих, позволяют мне ныне без оглядки высказываться по данному вопросу. Итак, вашему вниманию предлагаются стихи про сердце из "Белогорских циклов" с 16-го по 30-ый.
Казалось бы, мелочь… Но возьмите любую подборку русской поэзии о лете – Пушкин, Баратынский, Некрасов – все пишут о них! Любить их, (особенно, когда их много) тяжеловато; но к середине зимы ухо уже начинает скучать по когда-то ненавистным голосам. Не вовремя проснувшаяся муха становится подругой. С комарами и мухами – у нас кровное (оно же кровавое) родство. А их укусы – пожалуй, наилучший аргумент за существование объективной реальности… Я постарался выловить всё, что касается этих назойливых как совесть существ, из своих "Белогорских циклов" с 1-го по 50-ый. Стихотворения расположены в алфавитном порядке. Для обложки использована работа Натальи Дудиной "Комарик".
Это не научный труд, а сборник стихотворений; но будет уместно посвятить его памяти создателя "многомировой интерпретации" Хью Эверетта. Название предложил мой друг Юрий Глазунов, он же выбрал из моих "Белогорских циклов" с 32-го по 46-ой подходящие к теме тексты. Увы, по Эверетту, из одного мира в другой никак не попасть, поэтому-то изящную гипотезу и нельзя проверить опытом. Ну, а когда мы умираем?.. Во всяком случае, поэтическое воображение, кажется, способно иногда различить зыбкие контуры сосуществующих рядом с нашим миров. Для обложки использована работа Н.Дудиной "Космос на полу".
Ум, разум, интеллект, мышление, сознание – то, что наиболее очевидно отличает человека от остальных животных – так же, впрочем, как рог на носу отличает носорога. Ум – это преимущество, делающее нас почти неуязвимыми в борьбе за существование с другими видами на планете; он и наше проклятие, ибо мы осознаём собственную беспомощность перед смертью. Однако будем оптимистами и споём вместе с героями Н.Носова: "И всё доступно уж, эхма! Теперь для нашего ума!.." Стихи глубокомысленно отобраны из "Белогорских циклов" с 31-го по 45-ый. Для обложки использована работа Н.Дудиной "Выход мысли". Возьмёмся за "Ум"!
На самом деле – перед Вами продолжение книги "Вёсны и осени Лёни". Автор за последние месяцы сам себе здорово надоел (может быть, из-за вынужденной изоляции), а потому с удовольствием удалил собственное имя из названия, а заодно – и намёк на китайскую классику. Однако переходные времена – как вёсны, так и осени – продолжают вызывать в авторской душе мощный лирический отклик. Всё в эти периоды обостряется, хочется плакать и петь… Что ж, дорогой читатель, я опять приглашаю тебя испытать вместе со мной все эти чувства. Для обложки использована работа Н.Дудиной "Вербная суббота".
Во 2-ой том "Стихотворений без названий" вошли все стихи из 2-ой десятки "Белогорских циклов" (2013 – 2016), не получившие от автора в качестве заголовков ничего, кроме трёх звёздочек. Впрочем, это совсем не значит, что автор ценит данные свои творения меньше других; напротив – он настолько был озадачен многозначностью вдруг получившихся коротких текстов, что отказался от попыток втискивать их тему и смысл в какие бы то ни было дополнительные слова. Удавшиеся стихотворения должны говорить сами за себя.
"И свет во тьме светит, и тьма не объяла его…" Пожалуй, лучшего эпиграфа, чем эта прекрасная фраза из Евангелия от Иоанна, и не подберёшь. "Свет сердца моего", "светлый человек", "свет в конце туннеля" – сами не замечая того, мы то и дело сыплем подобными метафорами. Может быть, наше подобострастное, религиозное отношение к свету обусловлено происхождением – первые млекопитающие, скорее всего, были ночными животными и почти всю жизнь проводили в потёмках. Лишь у нас, приматов, восстановилось цветовое зрение, которое долго было как бы ни к чему. Мы любим свет, к которому наконец вернулись; в лице солнца мы угадываем самое впечатляющее свидетельство Божьего присутствия. Стихи взяты из "Белогорских циклов" с 28-го по 40-ой.
Семь лет (2013-20) мой друг Станислав Шепелёв публикует мои стихи на сайте "Фабула". Из всех подобных сайтов в сети – этот ближе всего моему сердцу. В книге собраны тексты (из "Белогорских циклов" с 1-го по 26-ой), отмеченные как понравившиеся по крайней мере тремя из читателей "Фабулы". И хотя в половине случаев я плохо понимаю, почему был избран именно тот, а не иной текст – не могу не выразить свою глубочайшую признательность всем людям, интересующимся поэзией, и моей – в частности. Итак, перед Вами поистине то, за что проголосовал народ. На обложке – картина Н.Дудиной "Трудный выбор".
Ничего не могу поделать: ботаника – в сердце моём! О чём ни начну писать – растительные сравнения так и бьют фонтаном. Что тут скажешь – без пищи не могут даже веганы – может быть, они-то как раз больше всех и объедают природу? А кроме шуток – приходится, дабы избежать монотонности, называть 3-ий том "Растительного мира" "Флорой". Стихи собраны из 4-ой десятки "Белогорских циклов". Итак, читатель, затеряйся в моём лесу – получи удовольствие и вразумление, побродив среди трав и деревьев.
Русская весна. Радость и ярость удлиняющихся дней. Три месяца, до предела насыщенных жизнью. Неотвратимый потоп новизны и восторг приближающихся праздников. Если можно такое описать словами, я постарался это сделать. Стихи взяты из моих "Белогорских циклов" 2012-2019 гг. Тексты расположены не по годам, а по дням – с конца февраля до конца мая. На обложке – автор на фоне весеннего степного пейзажа.
Россия. 2020-ый. Вторая половина мая. В Петербурге выпал снег. На пике вирусная пандемия. Сижу дома, заканчивая вторую книгу про алкоголь, и в сознании бьются, как пленённые ласточки, крылатые слова нашего Александра Сергеевича: "Выпьем с горя; где же кружка?.." Тем не менее, всемерная борьба с алкоголизмом продолжается. Содержит нецензурную брань.
"Необходимо сердцу биться…" – так начинает свои "Стансы" Мандельштам в 37-ом. А за 27 лет до этого он написал: "Как облаком сердце одето…" Вот и мы вновь и вновь обращаемся к сердечной теме. Разве не нормально для человека – всё пропускать через сердце? Разве не сердцем мы переживаем любовь, жалость, скорбь, ненависть? У многих из ныне живущих сердце уже отчасти заменено неживыми протезами. Но, как пелось в песне на слова Шаферана: "Даже если будет сердце из нейлона, мы научим беспокоиться его…" Новую порцию стихотворений, в которых так или иначе упоминается сердце и всё с ним связанное, возьмём из "Белогорских циклов" с 31-го по 45-ый.
Гений места. Попахивает многобожием и атеизмом. Автор же определённо является монотеистом и по-христиански полагает Царствие Божие внутри себя. Однако это не значит, что в материальном мире не стоит искать образа и подобия дома, который сотворил в нас Господь. Моё понимание "Места" тут совпадает с тем, что Генон называет в своих книгах "Центром Мира". Хотя человек Божий везде способен чувствовать себя как дома, иногда его душа как бы узнаёт родное место. В таком месте и следует жить, с тем, чтобы потом подняться к Богу по перпендикуляру… Стихи найдены в "Белогорских циклах" с 1-го по 32-ой. Для обложки использована картина Натальи Дудиной "Тот садик".
Итак, всего лишь за год (с середины августа 2016-го по середину августа 2017-го, что соответствует 3-ей десятке "Белогорских циклов") наросло целое новое поколение авторских поучительных текстов. Поучительный – это, если верить словарю Ушакова, "дающий такие указания, которые полезно принять к сведению". Так что воспользуйтесь случаем, дорогие читатели, и непременно примите к сведению всё нижеизложенное! Автор намеренно перевернул предыдущее название и обложку, потому что за время, прошедшее после "Дидактического и концептуального" он явно стал более концептуален и менее дидактичен.
Всю жизнь старался брать пример с Черчилля и не стоять, когда можно сидеть. Сочинять я могу в любом положении; но, пожалуй, всё-таки лучше всего делать это именно сидя. Недаром и царь восседает на своём троне. "Ты царь: живи один…" – советует Пушкин. Впрочем, ни трона, ни даже письменного стола мне не нужно; достаточно какой-нибудь колоды, главное – подальше от людей. Поэтому пишу часто ночью, в лесу. Пока идёшь туда, настраиваешься; а там… Нравится также мне заседать с друзьями, выпивая, или на собственном крыльце (прерогатива селянина). Стихи подняты из 45-и первых "Белогорских циклов".
Считается, что у нас 5 чувств, но их больше. Например, чувство равновесия, связанное с вестибулярным аппаратом. Или чувство боли, которое не сведёшь к осязанию. В этой книге я решил объединить стихотворения, так или иначе касающиеся "обычных" чувств, т.е. зрения, слуха, обоняния, вкуса и того же осязания. Кто-то заметит, что тогда здесь речь идёт об ощущениях. Но по-русски мы говорим "органы чувств", а не "органы ощущений", не отделяя восприятие от вызываемых им переживаний. Всё, что нас восхищает, радует, пленяет, расстраивает или тревожит – приходит к нам через чувства. Почувствуйте то, что чувствую я. Тексты выбраны из 4-й десятки "Белогорских циклов". Для обложки использована работа Н. Дудиной "У меня болит зуб…".
"Ох, лето красное! любил бы я тебя…" – написал Пушкин и перечислил далее, почему он лето не любит. Тут я с "нашим всем" не солидарен, а значит и не оригинален – лето всегда любил и люблю, только грущу, что оно у нас, в России, такое короткое и погода часто не та, и не всегда есть возможность оказаться там, где хочется… Итак, каковы же на вкус эти вожделенные 93 дня? Попробую "хотя б отчасти" ответить своей книжкой, в которой собрал летние впечатления 2012-2017 гг. "Только этого мало…" – как сказал ещё один классик. На обложке – автор в обнимку с гиганским дождевиком, плодом одного из прошедших лет.
Автор погрешил бы против истины, причислив себя к морским душам. Долгие годы после детства на море его вовсе не тянуло. Но – вдруг – то ли старые косточки захотели к теплу и пляжу, то ли замученные духотой лёгкие возмечтали о солёном бризе… Словом, я вновь стал ездить на море (исключительно – на Чёрное) и заметил, что в стихах моих всё чаще, как бы исподволь, стала проявляться та самая морская тема. Тому, что любовь к морю и всему морскому отныне утвердилась в моей душе – подтверждение эта книга стихов, отысканных в первых 45-и "Белогорских циклах". Для обложки использована работа Т.Греховой "Казантип. Девушка".
Наука… Ничто не будит во мне более противоречивых чувств! Проклинаю её, вместе с насаждающим её хвастливым человеческим разумом, и особенно – со всеми техническими новшествами, 99% которых – зло. Но – нет для меня ничего более утешительного, чем слушать хорошую научную лекцию или читать хорошую научную книгу. Однако ужасно, что науку ставят на место Бога. Она может стать страшнее Молоха и Ваала. Её мёртвые плоды зреют всё скорее: они сыплются на нас в виде кислотных дождей и самолётов, копятся на свалках и в океанах, заставляя нас задыхаться… Не оставляя надежды, выбрал стихи из "Белогорских циклов" с 1-го по 50-ый. Для обложки использована картина Н. Дудиной "Ждите".
Кантовский разум не перестаёт задавать вопросы и сам же даёт пояснения, в сущности – забалтывает, убаюкивает сам себя. Такова его сущность. Впрочем, сущность величественная, героическая. Именно так, даже без надежды на Бога, проявляется высокий человеческий дух. В этой книге, название которой получилось из простого переставления двух слов, образовавших название первого тома, я продолжаю стихотворно комментировать бесконечный философский внутренний процесс. Материал выбран из "Белогорских циклов" с весны 2017-го по весну 2018-го гг. На обложке – опять-таки слегка модифицированный портрет скорбного персонажа Сергея Сальникова из моего фильма "Забор".
Последние 10 лет я по большей части обитаю в селе Белогорье, на берегу Дона. В Москве живу рядом с Лосиным Островом, все ручьи которого бегут в Яузу. Метафора Реки с ранних лет дорога моему сердцу. Если долго не вижу текучих вод, становится тоскливо. То и дело хочется заглянуть в реку: как там она? Есть молочные реки с кисельными берегами. Есть реки Лета и Стикс. Время – река. По реке можно плыть, в ней можно утонуть, дойти до истока или впасть в море. Любому приходится выбирать: по течению или против? Обо всём этом моя книга. Стихи выужены из "Белогорских циклов" со 2-го по 45-ый. На обложке – Дон.
А вы знаете, что по новейшим научным данным не насекомоядные, а грызуны являются нашими ближайшими родственниками после обезьян? А вы слышали, что дельфины – двоюродные братья бегемотов?.. Язык наш полон животных эпитетов. Но укоренённое зверство наше – вовсе не жестокость, а знак принадлежности великому сообществу млекопитающих! Итак, продолжаем говорить о родном – как бы собравшись со зверями у костерка, травим байки о… к-хм… рыбалке. Тематические стихи выслежены в "Белогорских циклах" с 41-го по 50-ый. Для оформления обложки использована картина Натальи Дудиной "У костерка".
Книга продолжает авторскую традицию астеризмов и включает в себя стихотворения из 3-ей десятки "Белогорских циклов" (2016 – 2017 гг.), не получившие иного названия кроме трёх звёзд, каковые красиво астеризмом и именуются.
Песню "Атланты" А. Городницкий написал в год моего рождения, т.е. 57 лет назад; но, видимо, атланты не так уж хорошо держали "небо на каменных руках", потому что уже через 20 лет Б. Гребенщиков спел "Небо становится ближе". Эта книга продолжает и развивает тему, начатую мною книгой "Небо". В ней собраны все непосредственно обращённые к небу стихотворения с весны 2017-го по весну 2018-го. Для оформления обложки использована работа Натальи Дудиной "Кариатида". О кариатидах, кстати, Городницкий как-то забыл. Хотя он писал с натуры, а в том месте у Эрмитажа их, похоже, и нет. Это ли не мужской шовинизм?