1-01. Серый туман

Поток полусонного сознания прервали самым грубым образом. Двери палаты – одноместной, как с удивлением отметил про себя Олег – распахнулись, и в нее даже не вошел, а вдвинулся врач. Один из самых солидных врачей, которых ему доводилось видеть. На накрахмаленном до картонности халате, прикрывающем солидное брюшко, сверкал хромированный стетоскоп, а благородные седины увенчивало круглое зеркало с дыркой посередине, походящее на тарелку миниатюрной направленной антенны. За радиофицированным доктором вился сонм прекрасных гурий в медсестринской униформе и робко шествовал молодой врач – видимо, доверенный секретарь. Или у врачей не секретари, а ассистенты? За дверью же на секунду мелькнула черная форма Общественных Дел. Как видно, детектив продолжается, с тоской подумал Олег.

– Какой детектив? – удивился врач. Видимо, Олег произнес последнюю фразу вслух. А ведь до того, как попало по голове, со мной такого не случалось... – Я вижу, что вы все-таки пришли в себя. Как самочувствие?

– А что, не должен был? – вяло поинтересовался Олег. – В себя прийти, я имею в виду? Голова трещит. И подташнивает немного.

Врач сделал легкое мановение рукой в воздухе, и одна из сестричек скользнула к кровати. В Олегову руку воткнулась игла, и почти сразу перед глазами поплыло.

– Вы родились в рубашке! – казалось, врач изрекает только что открытую, но тем не менее вечную истину. – Если бы в момент удара вы не повернули немного голову, мы бы сейчас с вами не разговаривали, – он широко улыбнулся. – Сейчас с вами, точнее, над вами разговаривали бы патологоанатомы. А так, – он широко и плавно повел рукой, – гематома и легкое сотрясение мозга. Через недельку выпишем, и гуляйте на здоровье, если только там, – он многозначительно ткнул пальцем вверх, – позволят.

– Секундочку! – запротестовал Олег, плавая где-то на границе яви и сна. – Кто позволит? Почему? Где я? Что происходит?

– Вы во Второй больнице, в реанимационном отделении, – издалека прозвучал голос врача. – Подрывные элементы совершили на вас покушение, вы что, не помните? Сам Дровосеков Петр Казганович выступал по телевизору...

Голос утонул где-то в темноте.

Около кровати сидел Прохорцев, чему Олег даже не удивился. После столетия бреда, в котором торжественная физиономия врача плавно перетекало в лицо Шварцмана, размахивающего радиотелескопом в темном переулке, он не удивился бы даже инопланетянину с щупальцами и крылышками, парящему над кроватью. Прохорцев задумчиво разглядывал свои ногти под разными углами, как ювелир, любующийся игрой света на свежеограненном бриллианте. Олег кашлянул.

– А, с добрым утром, – Прохорцев вздрогнул от неожиданности, отрываясь от ногтей. – Выспался? Вот и славно. Голова как? – Он внимательно смотрел на Олега, так что тому вспомнилась их первая встреча в Бегемотовом кабинете. Хмырь. Тонтон-макут. Допросчик. Олег выпростал руку из-под одеяла и осторожно потрогал повязку на голове в том месте, где под бинтом нещадно чесалось.

– Больно, – поморщился он. – Хорошо ко мне приложились. Врач сказал, что я в рубашке родился. Слушайте, – он встрепенулся, – что он там нес про подрывных элементов, если только мне не приснилось? Не было никаких элементов, просто четверо сукиных сволочей девчонку насиловали. И что я в "двушке" делаю? Сюда же только особо приписанных...

– Стоп! – прервал его фальшивый тонтон-макут. – Что значит – не было подрывных элементов? Следственная группа СОД ясно установила: имела место засада на государственного чиновника с целью террора, нападавшие убиты в завязавшейся перестрелке, среди них опознаны зачинщики осенних студенческих беспорядков. Все четко и ясно. Тебя как национального героя, разумеется, поместили в самые лучшие условия. Сам, – он ткнул пальцем вверх, совсем как доктор накануне, – сказал, что в то время, как страна переживает временные экономические трудности, отдельные личности раскачивают общую лодку с целью извлечь для себя... Ну, и так далее, – Прохорцев подмигнул. – Это я тебя вкратце просвещаю о текущих событиях, чтобы совсем идиотом перед журналистами не выглядел. Ясна ситуация?

– Нет, – честно признался Олег. – Как можно раскачивать общую лодку с целью извлечения выгоды, если со всеми вместе потонешь? И вообще, что за бред? И когда Сам успел по ящику выступить? Сколько я тут лежу?

– Н-да, братец, – Прохорцев с сожалением посмотрел на Олега. – Видно, сильно тебе попало, раз соображать перестал. Тебя неделю без сознания держали. И еще подержат, сколько надо. Ша! – оборвал он слабую попытку Олега вставить слово. – Молодой еще, порядка не понимаешь. Неважно, что врач сказал и как ты себя в самом деле чувствуешь. Ты уже вписан в общую игру, попробуешь из роли выбиться – схлопочешь на полную катушку. На сей раз с гарантией. Знал, небось, на что идешь, когда к нам пришел. И насчет речухи Самого язык попридержи: важно не что, а как сказано.

Прохорцев наклонился к Олегу и сжал его плечо.