10`92

— Подрядили пару торчков, они оленя этого в школьном толчке выцепили и жути нагнали. Иглу показали, пообещали спидом заразить, если заявление не отзовёт, тот и сдулся. Напугался до усрачки и пообещал, что упросит брата назад всё отыграть. Мол, сразу не хотел заявление писать, его заставили бла-бла-бла…

Я невесело рассмеялся. Демид решил проблему самым простым для себя образом, а весь этот трёп о связях, трёпом ожидаемо и оказался. Ну а ему-то что? Это на меня опер зуб заимел, не на кого-то другого. А упираться и на рожон лезть Ибрагимов не стал больше из-за того, что пар уже спустил в нашу последнюю встречу, а реальных оснований для обвинений в разбое в любом случае не было. Поквитался и успокоился. Ну и за брата испугался, наверное. Одно дело прессовать человека, который сам по себе и без связей, и совсем другое, когда за него начинают какие-то отморозки впрягаться. Тут ведь не просто угроза родне, тут именно на родственника всё и завязано. Попробуешь шум поднять — сам ещё под служебную проверку и угодишь. Нет, идти на принцип Ибрагимову вообще никакого резона не было, а уж его напарнику так и подавно…

Ну так это со своего шестка вижу. Что там Марат Маратович обо всё этом думает — хрен его знает.

Ломота в теле немного стихла, но садиться я не стал, продолжил лежать и следить за поднимавшейся от сигареты тоненькой струйкой дыма. Сделал очередную затяжку и сказал:

— Демиду передай, что всё в силе. Недели через две в город вернусь и заскочу к нему, обкашляем, что и как.

Ну да — ничего другого мне в сложившейся ситуации и не оставалось.

А дальше видно будет…

19|09|1992 день-вечер

19|09|1992

день-вечер

Из колхоза мы отбыли субботним утром, и я этому обстоятельству был рад просто несказанно. Нет, в приподнятое расположение духа привело вовсе не окончание отработки конкретно девятнадцатого сентября, а возвращение в город само по себе. Пусть бесплатная рабочая сила в лице студентов на полях особо и не напрягалась, но и условия для жизни нам предоставили не из лучших, и серьёзно похолодало пару дней назад. Температура воздуха разом, без объявления войны, опустилась с двадцати градусов до десяти, и я в олимпийке и ветровке начал замерзать, а взять с собой тёплый турецкий свитер не хватило мозгов. Да просто не до того было, чего уж там. До последнего с делами разбирался.

В остальном всё прошло ровно. Деревенский самогон не пил, за девчонками не ухлёстывал, песни у костра под гитару не горланил. По возможности отлёживался и отсыпался, да ещё совершал каждодневный моцион по три километра в одну сторону до ближайшего села и обратно. Там с почты звонил Зинке. Пусть и попросил Фролова приглядеть за девчонкой, но сердце всё равно было не на месте, да и просто услышать её голос хотелось. Такой вот ритуал сложился, чем мои одногруппники пользовались самым бессовестным образом: приходилось попутно закупаться всяким-разным, чего в сельмаг поблизости не завозили.

В общем, в старенький пазик я погрузился в числе первых, заодно занял место Вите Медникову. Тот помог подняться по ступенькам фигуристой Вике, которая по причине узости юбки самостоятельно проделать это затруднилась, но вслед за девчонкой вглубь салона проходить не стал, сел рядом со мной.

— Говорил же, — подмигнул он, — это тебе не Оля! Никаких обязательств!

Я только рукой махнул. Сам ни на Олю, ни даже на худенькую Женю не заглядывался по той простой причине, что в серьёзные отношения вступать не намеревался, а приземлёнными позывами организм меня не беспокоил вовсе. Отбитые почки в этом плане работали ничуть не хуже легендарного брома в солдатском чае.

Рыкнул движок, автобус тронулся с места, затрясся на просёлочной дороге. Кто-то на задних сиденьях принялся бренчать на гитаре, но водитель почти сразу включил магнитолу. Меня это только порадовало — за последние дни от творчества группы «Кино» уже начало натуральным образом потряхивать. А тут хоть что-то новенькое.

Ах, как хочется вернуться… [6]

Ага — очень хочется, просто слов нет. Но если начистоту, песня зацепила, так и напевал её мысленно чуть ли не всю дорогу до города. Ну а там распрощался с однокурсниками, дождался троллейбуса восьмого маршрута и покатил… Нет, не домой. Первым делом я поехал в боксёрскую секцию. Шансы застать в зале Демида были не слишком-то высоки, но повезло — наткнулся на него прямо у входа в спортивный комплекс. Так себе везение, конечно, но хоть что-то.

Валя и тренер общались с парочкой незнакомых типов в серых деловых костюмах, ну я подходить и не стал. Постоял поёжился под каким-то совсем уж стылым сегодня ветерком, а когда Демид освободился, помаячил ему рукой.

— Привет, Енот! — подошёл бригадир. — Вернулся?

— Ага, — кивнул я и указал на парочку, садившуюся в неприметные «жигули» пятой модели. — Что за кенты?

— Шестой отдел.

Мне об этой структуре слышать уже доводилось, и хоть Демида визит борцов с организованной преступностью, казалось, нисколько не встревожил, я на всякий случай всё же уточнил:

— Проблемы?