10 красивых историй о любви

Ира встала, размяла плечи и поправила покрывало, смятое после сна. Зеркала в спальне не было, поэтому она воспользовалась камерой на телефоне в режиме «селфи». И отметила, что не так уж и заспанно смотрится.

Дверь в гостиную-мастерскую была прикрыта, но не заперта. Толкни – откроется, но Ира постучалась. И сразу же услышала приглашение войти. Игорь стоял у мольберта с карандашом в руках.

– Доброе утро! – приветливо помахал он свободной ладонью. – Как спалось?

– Доброе! Замечательно. А тебе? А то уступил мне самое удобное место в доме.

– Как же иначе? А я не спал. Вдохновение нахлынуло.

И, бросив на гостью короткий внимательный взгляд, сделал несколько штрихов на своём полотне. Ира никогда прежде не видела художника за работой. А тут впервые – и загляделась. Движения Игоря были четкими, руки знали своё дело. Кстати, о руках. Ира привыкла к стереотипному видению художников: этаких высоких, бледных, худощавых людей искусства. Игорь был полной противоположностью этого взгляда. Для работы он переоделся в спортивные брюки и хлопчатобумажную рубашку, рукава которой закатал по локоть. Руки у него были крепкими и даже мощными, лишёнными изящной утончённости. Их покрывала не густая, но заметная поросль тёмных волос. Во время наброска Игорь сосредоточился, от чего лёгкая доброжелательность, с которой он приветствовал Иру, соскользнула с лица, уступив место напряженной серьёзности. На минуту, наверное, но и этого хватило, чтобы Ира застыла, не смея оторвать взгляда от эталона мужественности.

Опомнилась она быстро. Игорь тоже оторвался от холста и спросил:

– Чай? Кофе? Большего, извини, предложить не могу – холодильник пустой.

– А и не надо, – отмахнулась Ира, – мне пора уже. Домой.

– Муж дозвонился?

– Вроде того.

Игорь положил карандаш и вышел из-за мольберта.

– Тебя проводить? – спросил он, не шутя.

– Спасибо, не стоит. Провожать-то особо некуда.

Была ещё одна причина, о которой не стоило говорить вслух. Ира опасалась столкнуться с мужем в компании другого мужчины. Неприятных разговоров тогда точно было не избежать. Не заметил бы, как она из двери напротив выходит.

Но Игорь всё-таки проводил. До порога своей квартиры. Пока Ира завязывала шнурки на своих высоких ботинках, то чувствовала его внимание. Художник следил за её движениями. Изучал или запоминал? Не особо важно, потому что, и так – и так Ире было неловко. Игорь как будто раздумывал, сказать что-то важное или нет. Но, когда она разогнула спину и взглянула на него, снял с вешалки её куртку и заботливо протянул.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарила Ира, когда Игорь дёрнул, размыкая, щеколду входной двери.

«Для меня такого давно никто не делал», – чуть было не добавила, но вовремя сдержалась.

– Не за что, – спокойно ответил Игорь. – Обращайся, если что, не стесняйся. Мы ведь теперь друзья?

Ира кивнула.

– Тогда пока, Ир. Удачи!

Удача ей сейчас точно бы пригодилась. А ещё терпение, спокойствие и хладнокровие. Потому что чего ждать от мужа, Ира не знала. За всю их супружескую жизнь он, правда, её ни разу не ударил, хоть это можно было исключить. Зато в области морального унижения Лёша не знал себе равных.

Входная дверь была не заперта. Муж ждал Иру и, едва она вошла и повернула щеколду изнутри, появился в коридоре. Встал в противоположном конце, скрестил руки на груди, ожидая объяснений. Ира бросила короткий взгляд на Лёшу и тут же отвернулась, потянула вниз бегунок молнии на куртке.

– Где ты была? – прогудел вопрос.

Она молча разделась. Лёша приблизился на шаг, перекрывая путь в комнату. Высокий, почти под потолок. Не обойти, не подвинуть. Зато ему было достаточно одного незначительного толчка, чтобы опрокинуть жену. В минувшие времена влюбленности, Лёша легко забрасывал Иру на плечо, а она дрыгалась, возмущённо визжа, а потом смеясь. Тогда это были шутки и забавы. Теперь от них не осталось и следа, как и от того человека, которого она любила.

– А тебя это волнует? – ответила Ира безразлично.

– Представь себе. Ты жена мне или кто?

– Надо же, – Ира состроила кислую физиономию. – Слов-то какое «жена». Жён, вообще-то, не оставляют перед запертой дверью, зная, что у них нет ключей.

– У меня появились неотложные дела, я не мог ждать, когда ты вернёшься. Я ушёл с чистой совестью, зная, что ты поедешь к матери. Но…

Лёша не оправдывался. Он объяснял очевидное так, будто не понимал, зачем это вообще нужно.

– Ты не позвонил, – перебила его Ира, – ни разу. Хотя бы чтобы уточнить, доехала ли я до родителей. Они на другом конце Москвы живут, если помнишь. Мужьям, вообще-то, свойственно так поступать. И отвечать, когда им звонят по сто раз.

– Я не мог ответить! Я включил телефон, когда пришел домой! – Лёша всё-таки повысил голос, но незначительно.

– И позвонил маме, а не мне…

– Да, потому что был уверен, что ты у неё! Хватит цепляться к мелочам, ты выглядишь глупо!

Что и требовалось доказать. Она виновата во всём, он – ни в чём. В последнее время это уже стало нормой.

– Глупо, – проворчала она, – глупо не иметь ключей от квартиры, в которой живёшь.