10 красивых историй о любви

– Ириш, ты пойми, – снова заговорила её подруга после очередного глотка, но уже не так настойчиво, – я это говорю не потому, что на дух твоего Лёшу не переношу. Я просто вижу, что ты несчастна. И я не понимаю, почему ты это несчастье терпишь. Ладно бы у вас семья была.

– У нас семья, – всё же вставила Ира, – какая-никакая. И я не хочу быть первой, кто её начнет ломать.

– Да семья ваша уже давно вся по швам пошла. Нечего хранить. Семья – это что? Когда двое, а потом и трое, четверо, семеро – как одно. Единое, понимаешь? Как там, на свадьбах говорится: «И в радости, и в горе»? Где был твой Лёша, когда ты на моей свадьбе радовалась? А когда кот твой старый умер? Это я так, для примера, их и больше найдётся, если поискать.

Ира снова не нашлась с ответом, а Катя, решив до конца довести начатое, немного подалась вперед, взяла её за руку и с честной заботой добавила:

– Ириш, я тебя знаю уже много лет. И твои принципы тоже. И нет в них ничего плохого или глупого, наоборот, скорее. Я сама противница и разводов и измен. Но ведь нет ничего абсолютного. И развод в тысячу раз лучше, чем жить до старости, ненавидя друг друга. Ты Лёшу терпишь, все надеешься, что он образумится, исправится, и ваша семья возродится. Но этого не будет, он уже однажды изменился, и не в лучшую сторону. Ты для него – преданная домохозяйка, которую можно не любить. Зачем? Она же всё равно никуда не денется. Хочешь проверить? Измени ему. Пусть поймет, каково это – терять. А не хочешь опускаться до измены – просто уходи от него, подавай на развод. Иначе зачахнешь ты, Ирка. Молодая, красивая, здоровая… Нормальный мужик такую не пропустит. И Игорь этот, я уверена, не пропустил. Ну, если он такой офигенный, как ты рассказала…

* * *

Слова и рассуждения Кати не шли у Иры из головы. Был бы Лёша дома, можно было бы отвлечься, но муж позвонил и сообщил, что после работы домой не придет. Пятница, коллега предложил провести выходные на даче в сугубо мужской компании. В том, что это действительно так, Ира усомнилась, но не вслух и, равнодушно пожелав мужу хорошо провести время, отключила вызов.

А вечером, то ли от скуки, то ли утомившись в поисках правды, она достала из дальнего уголка тумбы старые бабушкины карты, расчистила стол, включила неярко настольную лампу и взялась за пасьянс, правила которого помнила ещё с детства. Карты одна за другой выкладывались в ряды, а мысли текли сами по себе, успокаиваемые нехитрым действием.

На первом ряду Ира думала о родителях матери и их семье. Дед умер рано, спустя пятнадцать лет после Великой Победы – сказались тяжёлые ранения. Бабушка же дожила до более чем преклонного возраста, вырастила двоих детей, но повторно замуж так и не вышла.

Второй ряд принадлежал семье Ириного отца. Его родители здравствовали до сих пор и относительно недавно отпраздновали золотую свадьбу. Были они людьми деревенскими с такими же нравами: дед любил выпить, по молодости руки распускал, а бабушка вначале бранилась, а затем поняла, что надо просто сквозь пальцы смотреть на выходки супруга. Так и жили: сначала любили, потом ругались, потом снова любили. Держали хозяйство, растили сына, потом внучку, а сейчас, Ира слышала от отца, мечтали о правнуках.

А раскладывая третий ряд, она размышляла уже о своих родителях. Вот только, что о них было думать. Почти двадцать пять лет и, опять же, почти душа в душу. Ругались, конечно, иногда, куда же без этого. Но никогда Ира не слышала ни от матери, ни от отца даже намёков на то, чтобы оставить семью или хотя бы разок «сходить налево». Если такое и имело место быть, она об этом просто не знала.

Пасьянс не сошёлся. Ира вздохнула и в сердцах перемешала ровный строй карт, превратив колоду в хаос мастей. Три семьи сидели у неё в голове: разных, с непохожими судьбами. Но всё-таки связанных отношением к семье и браку. И она, Ира, была их общим потомком.

Ответы, вроде бы, начали прорезаться, но легче на сердце не становилось. Тогда она выбрала двух валетов: бубнового и крестового – и положила перед собой. Бубновый у Иры ассоциировался с мужем ещё с тех времен, когда она девчонкой гадала на нового знакомого. Этот самодовольный щеголь раньше был её любимцем, а сейчас вот не вызывал никаких эмоций, даже отрицательных. И с Лёшей случилось так же. Видимо, была в гаданиях какая-то правда. Ира взяла карту и поднесла её к глазам, как будто старалась разглядеть самую её суть. Но что тонкая картонка могла ответить? Окажется ли любовница мужа временной слабостью или серьезным чувством? Поймет ли Лёша после этих отношений важность жены или же окончательно в ней разочаруется? Лопнет ли их брак или, наоборот, закалиться и застынет? Былые чувства возродятся после испытаний или же окончательно превратятся в пыль? Ира знала только: она не будет первой, кто полоснет по её с Лёшей семье бритвой, рассекая навсегда. Просто не сможет.