10 мифов о КГБ

Таким образом, действительно в 1918 году до 70 % сотрудников центрального аппарата ВЧК (без учета обслуживающего персонала) были представителями национальных меньшинств. В этом нет ничего удивительного. Ведь они были настроены более радикально по отношению к царскому режиму, чем русские. С 1907 по 1917 год среди сосланных в Сибирь революционеров было только 40 % русских, а остальные – представители других национальностей. Если сопоставить количество революционеров определенной национальности с ее общей численностью, то выяснится, что первое место займут латыши – они были в 8 раз активнее русских, затем идут евреи – в 4 раза, поляки – в 3 раза, армяне и грузины – в 2 раза [7] .

По свидетельству автора книги «Госбезопасность изнутри. Национальный и социальный состав» историка Олега Капчинского: «Осенью 1918 года латыши находились во главе многих чекистских подразделений. Так, на конец сентября в Отделе ВЧК по борьбе с контрреволюцией помощником начальника Секретного отделения являлся А.М. Лиде (начальником был русский А.М. Трепалов), начальником следственной части – Э.Э. Линде, оперативной части – Ж.Г. Шимкус, заведующим Бюро контроля печати – В.Я. Забельский, Бюро фотографии – К.И. Яункалн. В отделе по борьбе со спекуляцией следственную и оперативную части возглавляли латыши, соответственно, Я.Я. Закис (в начале октября он станет первым заместителем начальника контрреволюционного отдела) и А.Я. Спрадзе. В Иногороднем отделе во главе трех из пяти отделений стояли латыши – Инструкторского – Ю.Ю. Янель, Бюро информации – Я.Ю. Клявин, связи – П.А. Мюллер. Латышами также возглавлялись комендатура (Я.М. Дамбол) и Отдел стратегического уплотнения (Э.И. Карповиц), секретарем которого являлся брат В.Я. Забельского А.Я. Забельский. Почти все вышеупомянутые лица имели дореволюционный подпольный партийный стаж (подавляющее большинство из них являлись членами латышской социал-демократии). Не имевшие же подпольного стажа латыши возглавляли хозяйственные подразделения: Финансово-хозяйственный отдел – член партии с 1917 года А.Я. Раман, а его казначейский подотдел – член партии с 1918 года А.А. Рутенберг» [8] .

Латыши в центральном аппарате ВЧК в основном занимали оперативные должности. Так, если среди 42 следователей и заместителей следователей было 12 латышей и вполне сравнимых с ними по численности русских и евреев, то из 79 человек оперативных работников ВЧК – комиссаров и разведчиков – латышей было 42, русских – 18, а евреев – 7 [9] .

Работавшие в центральном аппарате ВЧК латыши с самого начала проявили склонность к мафиозности, или, как принято сейчас говорить, к командному стилю работы. Стоило Якову Петерсу стать заместителем председателя ВЧК, как он тут же привлек для работы в центральном аппарате своих земляков, а те, в свою очередь, – своих. Вот что об этом пишет Олег Капчинский:

«При анализе анкет переписи служащих ВЧК обращает на себя внимание высокий процент латышей среди курьеров, горничных, посудомоек, сапожников и другого обслуживающего персонала. Из 203 служащих этой категории примерно четверть приходилась на латышей, тогда как на долю поляков немногим более 10 человек, а среди евреев работников обслуживающего персонала, за исключением врачей из Санотдела, практически не было. Здесь сыграло роль стремление чекистов-латышей устроить своих родственников на получение приличных по тем временам пайка и жалованья. Так, у комиссара Отдела по борьбе с контрреволюцией С.В. Вайсберта родители работали в хозяйственном подотделе: отец – сапожником, а мать – судомойкой; а разведчик этого же отдела Н.А. Гравин устроил на службу в хозяйственный подотдел жену и сестру. В итоге в ВЧК образовывались целые латышские семейные кланы. Вполне справедливым выглядит утверждение С.М. Мельгунова, что, занимая особое положение в учреждениях ВЧК, «латыши служат здесь целыми семьями»… Другой причиной высокого процента латышей среди обслуживающего персонала было то, что большинство латышей, поступивших в хозяйственный подотдел, так же как и в другие, являлись членами партии, причем многие из них с дореволюционным стажем. Это давало возможность увеличить его коммунистическую прослойку, поскольку обслуживающие работники других национальностей почти все были беспартийными.

Многие латыши, поступившие в ВЧК в качестве работников канцелярского, хозяйственного и обслуживающего персонала, стремились к занятию более высоких должностей. Так, на вопрос анкеты переписи «Удовлетворяет ли Вас работа в идейном отношении?» приемщица отделения хранилищ Контрреволюционного отдела М.А. Траукман, состоящая в партии с 1916 года, ответила: «Меня занимаемая должность не удовлетворяет, а идейное направление удовлетворяет». Конторщица Финхозотдела О. Ю. Зведре, член партии с 1918 года, в этом пункте анкеты написала: «Желаю активную работу для пользы идей нашей партии». Эти ответы наглядно свидетельствуют о том, что многие чекисты-латыши не только были довольны службой в советском карательном органе, но и стремились сделать в нем карьеру» [10] .