10 мифов Советской страны

Немецкая исследовательница И. Фляйшхауэр пишет: «Большинство немецких авторов как прежде, так и теперь при описании обстоятельств возникновения пакта высказывают мнение, что Сталин, с относительным постоянством искавший договоренности с национал–социалистами, с осени 1938 г., оправившись от потрясения, вызванного Мюнхенским соглашением, настолько интенсифицировал свои попытки к сближению с Германией, что Гитлеру, готовившему летом 1939 г. вторжение в Польшу, оставалось лишь откликнуться на неоднократные предложения, чтобы заключить столь желанный для советской стороны договор»[299]. Идеологический подтекст этой позиции немецких авторов понятен.

История «дипломатического танца» 1939 г. подробно исследована[300]. Раз уж так важно обнаружить первую инициативу, дадим хронику событий.

Декабрь 1937 г. — Геринг пригласил советского посла Я. Сурица и в ходе беседы сказал: «Я являюсь сторонником развития экономических отношений с СССР и как руководитель хозяйства понимаю их значение»[301]

. Они побеседовали о германском хозяйственном плане, а затем Геринг заговорил о вопросах внешней политики, заветах Бисмарка не воевать с Россией и ошибке Вильгельма II, который эти заветы нарушил.

30 сентября 1938 г. — Мюнхенский пакт между Германией, Италией, Великобританией и Францией о разделе Чехословакии. Обсуждается такое же решение других международных проблем от Испании до Украины. СССР оказался во внешнеполитической изоляции, перед лицом враждебной Европы. Политика «коллективной безопасности» провалилась.

16 декабря — на рабочей встрече, посвященной рутинному продлению советско–германского торгового договора, заведующий восточноевропейской референтурой политико–экономического отдела МИД Германии Шнурре сообщил заместителю советского торгпреда Скосыреву, что Германия готова предоставить кредит СССР в обмен на расширение советского экспорта сырья. Эти предложения стали точкой отсчета советско–германского сближения — пока неустойчивого и ничем не гарантированного. Германская кредитная инициатива была экономически выгодна и вызвала отклик. Договорились, что 30 января в Москву отправится небольшая делегация во главе со Шнурре. Советская сторона даже подготовила список того, что было бы полезно для СССР закупить в Германии на этот кредит.

12 января 1939 г. на новогоднем приеме глав дипломатических миссий Гитлер внезапно подошел к советскому послу А. Мерекалову, «спросил о житье в Берлине, о семье, о поездке в Москву, подчеркнул, что ему известно о моем визите к Шуленбургу в Москве, пожелал успеха и попрощался»[302]. Такого прежде не бывало. Расположение фюрера к советскому послу вызвало фурор в дипломатическом корпусе: что бы это значило!? Но такую демонстрацию Гитлер считал максимумом публичной огласки своих намерений. На большее Гитлер не мог пойти без ответного выражения симпатии с советской стороны. А их не было. Поэтому, когда сообщения о поездке Шнурре просочились в мировую печать, Риббентроп запретил визит, переговоры сорвались, что на некоторое время убедило Сталина в несерьезности экономических намерений немцев (о «политической основе» речи еще не шло).

8 марта Гитлер объявил своему ближайшему окружению о намерении сначала разделаться с Западом, а уже потом с СССР.

10 марта на XVIII съезде ВКП(б) Сталин выступил с отчетным докладом, где изложил картину мировой борьбы: «Поджигатели войны» стравливают СССР и Германию, стремясь «загребать жар чужими руками», то есть сдерживать агрессора ценой жертв со стороны СССР, а самим оставаться в безопасности. Конечно, СССР, верный своей политике «коллективной безопасности», по–прежнему готов помогать жертвам агрессии, но только при условии, что это будут делать и страны Запада. Сталин считает, что сторонники умиротворения в Англии и Франции не хотели бы мешать «Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны глубоко увязнуть в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, в «интересах мира», и продиктовать ослабленным участникам войны свои условия. И дешево, и мило!»[303] Вторжение в СССР будет началом конца Гитлера, Запад использует его в своих интересах и выкинет на помойку истории.

Никаких призывов к сближению с нацистами в речи нет, есть лишь попытка отвратить их от атаки против СССР. Есть анализ намерений Гитлера, которые были бы выгодны Сталину. Есть намерение «закрепить» антизападные намерения фюрера, о которых ходили лишь слухи. Есть попытка стравить «империалистов».

15 марта — оккупация Чехии Германией. Мюнхенские соглашения нарушены.

31 марта премьер–министр Великобритании Н. Чемберлен предоставил Польше гарантии вступления Великобритании в войну, если страна подвергнется «прямой или косвенной агрессии».

***