10 необычных закусок

Отказываться как бы не совсем удобно. Да и любопытство – снедает. Поэтому пробую. И с тех пор, женившись, в Скребеличах водку закусывал только таким образом.

Закуска 7. Лук на десерт

(1973 год; г. Киев, УССР)

Это прямо эпидемия какая-то – игра в двадцать одно очко на деньги (см. «????»). После занятий, приехав в общежитие, наскоро ужинаем и дуемся до утра. Азарт, случается, зашкаливает. Да, свято соблюдаем неписанное правило: в долг играть недопустимо.

И вот – очередная «Варфоломеевская ночь». Кон срывает то один, то другой. Деньги, соответственно, кочуют из кармана в карман. Качели продолжаются примерно до начала новых суток. А потом хрупкое равновесие нарушается. Особенно не везет Владимиру Рубчаку. И вскоре он, проиграв все, что имел, одолжил денег «до стипендии» у Юрия Евтушика. Увы, продул и их. Снова с аналогичной просьбой - к кредитору. Тот – ни в какую! Не помогают даже унизительные мольбы. Нам перепалка надоедает: отвлекает от игры. О чем вслух и заявляем. Банкир начинает сдавать карты. Владимир на них смотрит и едва не плачет. И тут Юрий вдруг говорит:

- Если съешь сырую луковицу без хлеба, небольшую сумму, так и быть, ссужу.

Размышлял заемщик не больше минуты:

- Согласен! Но хоть соли взять можно?

- Бери! А я пока найду луковицу.

Евтушик – щедрая душа! – вытащил из коробки из-под обуви, в который мы хранили наши овощные припасы, золотистый шар размером с теннисный мяч и сунул Владимиру в руку:

- Начинай!

Детально описать происходящее в следующие примерно 15 минут у меня не хватит таланта. Скажу лишь: очень это непростое дело – загонять сырой лук себе в тело. Слезы, градом катящиеся из глаз новоиспеченного вегетарианца, - тому красноречивое подтверждение. Более того, скорость употребления с каждым мгновеньем существенно падала. И к концу сеанса скатилась практически к нулю. Даже у инициатора дрогнуло сердце:

- Ладно, не доедай последний кусочек – вот тебе деньги на игру!

…К слову, с картами у нашего азартного однокурсника связан еще один эпизод – куда неприятнее лука. Как-то ночью он до того вошел в раж, что, оставшись за столом наедине с Георгием Лелюхом (остальные, не выдержав марафона, улеглись спать), к утру проиграл ему …корову матери. А карточный долг – святое. Шло время – вот уже и лето. Друзья, нет-нет, да и напоминают должнику. Тот клянется, что долг погасит, правда, не животным, ибо матери будет очень плохо, а деньгами. Выигравший согласен – ему животина тоже ни к чему, а проадвать – еще того геморроя наживать.

Короче наступает лето, Рубчак вместе со всеми уезжает в стройотряд. А по возаращении подходит к Лелюху в компании со старшим братом (в роли свидетеля?) И сует Георгию 200 рублей:

- Вот в счет долга! Остальные отдам попозже.

Лелюх, зная положение дел в семье, от денег отказался, посоветовав однокурснику впредь по жизни не быть слишком самоуверенным.

Закуска 8. Бараньи глаза

(1979 год; г. Ашхабад, ТССР)

Вместе с заведующим отделом партийной жизни «Туркменской искры» Реджепом Тойджановым прибываем в командировку в Иолотань в НИИ селекции и семеноводства тонковолокнистого хлопчатника. Организация работы у моего непосредственного шефа, как всегда, блестяща. Если перефразировать крылатое цезаревское «Пришел, увидел, победил», то это «Приехал, показали, записал». Причем – еще в том темпе! А остальное время – отдых.

В ходе его не могли мы не попасть (обычай!) в гости к первому секретарю райкома КПТ. Застолье – традиционное: молодой барашка, шурпа, чурек, водка, чай, виноград, арбуз, дыня, сухофрукты. Из всего перечисленного мне по нраву, если честно, только водка. Ну, и шашлык, однако его подают не всегда – времени не хватает. А отваренное мясо, каким горячим его не подают, все равно оставляет на губах следы ненавидимого мною жира. Увы, со своим меню в гости не ходят. Поэтому, лениво потягивая зеленый чай, ждем дареного коня.

Доходит очередь и до жертвенного животного. Приносят огромный глиняный поднос с большими, исходящими паром, еще час-другой назад блеющей натуры. И ставят …перед хозяином. Потом несут тару поменьше и опускают (сидим на полу) перед нами, гостями. Смотрю – и глазам не верю: это – целая баранья голова, только без овчины. Противно смотреть!

Тойджанов, что-то проронив на туркменском, берет нож и отрезает кусок уха. Начинает жевать. Потом начинает …выковыривать глаз животного. И тоже отправляет его в рот.

Уловив мою растерянность, подает сигнал:

- Бери, Николай, не стесняйся! Голову у нас подают лишь наиболее уважаемым гостям.

Я бы, конечно, предпочел, чтобы меня «поуважали», к примеру, задней ногой. Однако деваться некуда: отрезаю кусок уха и долго с ним упражняюсь. А потом незаметно, как бы «между прочим», начинаю таскать мясо с большого подноса.

Закуска 9. Юмуртгалы борек

(1985 год; г. Ташкент, УзССР)

С работы на кафедре русского языка ВПШ с некоторой задержкой возвращается жена:

- У нас было небольшое застолья. Я и тебе той-пай принесла.

- Что? – интересуюсь, так как на аппетите никогда не жаловался.