10 тысяч лет русской истории. От Потопа до Крещения Руси

Враги, кочевавшие огромным табором, встали вежами вокруг стольного града. Это была смертельная опасность для Киева! А русский летописец словно невзначай пропускает суть дела, не знал или специально скрыл? И в чем тут загвоздка? Разгадку нашли у венгерского хрониста. Тот рисует обычную для таких «визитов вежливости» картину: венгры пошли по округе, забирая «имения», грабили городки и села, наконец встали у Киева. Вот тогда в лагере венгерского вождя Альмоша появилось посольство русов. В результате переговоров русы прислали к уграм заложников, предоставили на дорогу продовольствие, одежду, фураж и другие припасы, а также обязались выплачивать ежегодно дань в 10 тысяч марок. Альмош и его вельможи, приняв советы русов, заключили с ними «крепчайший мир». Несколько странноватое поведение — уходить по совету осажденных. И что это за крепчайший мир между кочевниками (тогда угры-венгры были еще кочевниками) и русичами?

Если проследить дальнейшую историю развития их отношений, то становится ясно, о чем говорили послы князя Олега в лагере Альмоша. Венгры и русские выступали почти синхронно против Византии в течение многих десятков лет Х века, иногда даже поджидая друг друга. Недаром константинопольский император Константин Багрянородный в своих трудах не единожды ставил рядом врагов империи — угров и русов. Мы тоже еще вспомним по ходу повествования об их союзе.

Судя по событиям следующих лет, такой договор у князя Олега был заключен не с одними уграми, но и с болгарами. Про Болгарию стоит рассказать подробнее.

Византийские императоры в погоне за духовной властью над всеми пригрели на своей груди этакого аспида. В Константинополе десять лет учился в Магнаврской школе младший сын болгарского князя Бориса Симеон (будущий Великий

). Болгария в те годы была серьезным другом-противником Византии и очень сильным государством. В Константинополе надеялись, что, научившись читать и писать по-гречески, набравшись там ума, Симеон не забудет свою альма-матер и при случае замолвит о ней словечко. Не забыл и слово свое сказал.

Царем Симеон стал не сразу. Его отец, князь Борис I, под давлением Византии крестил болгар в 864 году, а в 889-м добровольно ушел в монастырь, оставив власть старшему сыну Владимиру (не путать с нашими, у них свои Владимиры были!). Но в отличие от наших Владимиров, которые знаменитые христиане, их оказался язычником и попытался все вернуть на круги своя. Папаша долго наблюдать за этим безобразием не стал, взял в монастыре отгулы, сбегал в Преславу (это их столица), быстренько сына ослепил, объявил наследником своего третьего отпрыска и вернулся обратно. Отметили или нет в монастыре его отсутствие — про то не знаем, но болгарским князем стал Симеон, сбежав ради такой общественной нагрузки из византийской столицы и сменив монашескую схиму на кольчугу. Еще через десять лет, в 903 году, Симеону зваться князем надоело, он объявил себя царем.

Но независимо от того, кем звался, получив власть, сразу принялся воевать со своими учителями (хорошо научили). Если учесть, что Симеон неплохо знал слабости империи и ее сильные стороны, то воевал успешно, болгары несколько раз подходили к самым стенам Константинополя. И судя по всему, договор, подобный угорскому, был у князя Олега и с болгарами.

Под 907 годом «Повесть» сообщает, что киевский князь Олег, оставив Игоря в Киеве, предпринял поход на Константинополь. Причем не просто поход, а так называемую Великую скуфь, то есть собрал целую армию из варягов, новгородских словен, кривичей, древлян, радимичей, полян, северян, вятичей, хорватов, дулебов, тиверцев, чуди, мери…

Греки, узнав о приближении русской рати, замкнули свою гавань цепью (был у них такой приемчик) и заперлись в Константинополе. Русы же, выйдя на берег, основательно пограбили округу, а потом поставили свои суда на колеса и посуху под парусами двинулись к стенам города! Нашим-то не привыкать, нормальный волок, а византийцы пришли в ужас. Кроме того, с суши к кораблям присоединились конные отряды. Появиться они могли, только пройдя по территории Болгарии. Вот тут греки в полной мере осознали вероломство болгарского князя Симеона! Попадись он на глаза византийскому императору Льву и его соправителю Александру, был бы испепелен одним взглядом монархов, но болгарин был далеко, а русы стояли под стенами. В городе царила паника.

Греки попробовали прибегнуть к излюбленному методу — отравить князя-набежника, но Олег на то и Вещий, что догадался об их коварстве, яд есть не стал, чем поверг несчастных греков в полное уныние. Пришлось бедолагам посыпать головы пеплом своих надежд, то есть просить мира и обещать платить дань.