10 вождей. От Ленина до Путина

Первые лица двух мощнейших государств были готовы к самым страшным действиям. Хрущев несколько дней не покидал своего кабинета. Вооруженные силы двух лагерей были приведены в полную боевую готовность. Непоправимое могло произойти в любую минуту. У Кеннеди хватило выдержки, и в 1 час 25 минут 25 октября 1962 года в совпосольство в Вашингтоне было доставлено его послание Хрущеву, которое тут же было передано в Москву. В нем, в частности, говорилось:

«Уважаемый г-н Председатель.

Я получил Ваше письмо от 24 октября и очень сожалею, что Вы все еще, кажется, не понимаете, что именно руководило нами в этом деле… (введение блокады Кубы. – Д.В.). Наше правительство получило совершенно ясные заверения от Вашего правительства и его представителей – как публичные, так и по неофициальным каналам, – что никакого наступательного оружия на Кубу не посылалось. Если Вы еще раз посмотрите заявление, опубликованное ТАСС в сентябре, Вы увидите, сколь ясно было дано это заверение… Все эти публичные заверения были ложными, и Ваши военные приступили недавно к созданию комплекса ракетных баз на Кубе…

Я надеюсь, что Ваше правительство предпримет необходимые действия, позволяющие восстановить существовавшее ранее положение.

Искренне Ваш

Джон Ф. Кеннеди»{675}.

Едва получив послание, Хрущев созвал заседание Президиума ЦК КПСС. За столом сидели Брежнев, Воронов, Кириленко, Козлов, Косыгин, Куусинен, Микоян, Подгорный, Полянский, Суслов, Шверник, Гришин, другие партийные руководители. Стояла тишина. Все смотрели на Хрущева. Тот внешне был совершенно спокоен. Вначале зачитал срочное сообщение советской разведки из Вашингтона, согласно которому «президент якобы принял решение о вторжении на Кубу сегодня или завтра ночью»{676}.

Все продолжали молчать. Хрущев огласил послание американского президента, обвел длинный стол глазами, спросил:

– Что будем делать?

Решили ответить жестко, не уступать американскому нажиму. Через несколько часов ответ Хрущева был готов (в Москве уже шли первые часы 26 октября). Письмо было составлено на восьми страницах! Были учтены все диктовки самого Хрущева. Первый секретарь продолжал наивно идеологически «воспитывать» американского президента. Некоторые утверждения ответного письма Хрущева просто поражают.

Я приведу несколько фрагментов этого любопытного документа, сочиненного, в основном, под диктовку Хрущева в момент, когда мир был буквально в полушаге от ядерного катаклизма. Впрочем, судите сами о содержании послания.

«Уважаемый господин Президент.

Получил Ваше письмо от 25 октября. Из Вашего письма я почувствовал, что у Вас есть некоторое понимание сложившейся ситуации и сознание ответственности. Это я ценю».

А вот другой любопытный фрагмент письма. «Думаю, Вы правильно поймете меня, если Вы действительно заботитесь о благе мира. Мир нужен всем: и капиталистам, если они не потеряли рассудка, и тем более коммунистам, людям, которые умеют ценить не только собственную жизнь, но больше всего – жизнь народов. Мы, коммунисты, вообще против всяких войн между государствами и отстаиваем дело мира с тех пор, как появились на свет…»

Это о политическом, идеологическом аспекте конфликта. Комментарии здесь не нужны. А вот о военном. «…Ваши доводы относительно наступательного оружия на Кубе не имеют под собой никакой почвы… Вы, господин Президент, военный человек и должны понимать – разве можно наступать, имея на своей территории пусть даже и огромное количество ракет разного радиуса действия и разной мощности… Наступать этими ракетами, даже ядерными ракетами мощностью в 100 мегатонн, нельзя, потому что наступать могут только люди, войска… Неужели Вы серьезно думаете, что Куба может наступать на Соединенные Штаты и даже мы вместе с Кубой можем наступать на вас с территории Кубы? Неужели Вы действительно так думаете? Как же так? Мы не понимаем этого».

Невежественность, дремучая некомпетентность утверждений Хрущева потрясают. Но почему ни один член Президиума при утверждении письма, ни один маршал или генерал не сказали первому секретарю, что в письме – явная глупость, так можно только выставить себя на полное посмешище. Но традиция большевизма продолжалась: первому лицу не возражали. Утверждать, что ядерные ракеты не наступательное оружие… Как же мыслил Хрущев?

Чего стоят утверждения типа: «Этого не может быть». У Хрущева выглядит так: «Мы – нормальные люди… Следовательно, как же мы можем допустить неправильные действия, которые Вы нам приписываете?!»

Или дальше в письме:

«Заверяю Вас, что эти суда, идущие сейчас на Кубу, везут самые невинные мирные грузы…»

В конце письма Хрущев, отвергая шаги американского президента как агрессивные, диктует фразу, от которой и сегодня становится не по себе: «Если Вы это сделали в качестве первого шага к развязыванию войны, ну что ж, видимо, ничего другого у нас не остается, как принять этот Ваш вызов…»