10 вождей. От Ленина до Путина

В те годы, когда рождалось советское государство, Чичерин, одаренный, но в личном плане очень одинокий человек, был незаменим для Ленина. Их сближало и то, что оба усматривали в Германии особую роль для России. Пожалуй, было время, когда Ленин ни с кем так часто не советовался, как с Чичериным; вождь чувствовал постоянную потребность общаться с этим больным и тучным человеком. Записка Чичерина Троцкому удивила Ленина.

Прочитав горестные излияния Чичерина, вождь пишет, в свою очередь, управляющему делами Н.П. Горбунову:

«Посылаю Вам это секретно и лично. Верните по прочтении. И черкните 2 слова: 1) Нельзя ли обеспечить Чичерина питанием получше? Получает ли из-за границы он «норму»? Как Вы установили эту норму и нельзя ли Чичерина, в виде изъятия, обеспечить этой нормой вполне, на усиленное питание?»{269}

Н.П. Горбунов тут же отвечает Ленину, что он виноват, так как «посадил» некоторых руководителей с «дипломатического-иностранного пайка на несколько уменьшенный». Принятые им меры конкретны: «Сегодня ему доставлены все продукты для обычного стола, а с завтрашнего дня будут регулярно доставляться молоко, яйца, шоколад, фрукты и прочее…»{270}

Не касаясь «заграничных норм» снабжения для руководителей, обращает на себя внимание жесткая бюрократическая хватка аппарата – каркаса ленинской системы. Чичерин, касаясь сугубо личного вопроса, пишет о жесткой иерархии власти, контроле, бумагах, которые характеризуют крепнущую «систему». Пройдет немного времени, и все станут ее пленниками, в том числе и сам ее автор. «Система», между прочим, позаботится об особом снабжении, лечении, проживании, охране многочисленного руководящего состава партии, что станет ее особой традицией. Привилегии верхушки будут столь значительны, что ЦК со временем станет оберегать всю информацию о них как тайны высшей государственной важности. До момента краха системы вся эта документация хранилась в «Особых папках». Даже простой инструктор райкома партии ежегодно получал бесплатную путевку в санаторий, пакет с дополнительным денежным содержанием, различные пайки. Система была сцементирована партийным аппаратом, а о нем следовало особо заботиться…

Ленин стоит у истоков традиции организации спецлечения партверхушки, регулярных выездов к врачам в Германию, распределения загородных особняков для членов ЦК и наркомов, распределения персональных вагонов. Но при этом, верный себе, Ленин не хотел огласки; ведь революция «делалась» под лозунгом борьбы за равенство. Когда, например, Ленин узнал в мае 1921 года, что создан еще один Дом отдыха Совнаркома, то тут же послал записку В.М. Молотову:

«Я боюсь, что это вызовет нарекания. Прошу Оргбюро рассмотреть этот вопрос внимательно. Может быть, рациональнее было бы назвать этот дом отдыха просто по номеру: «Дом отдыха номер девять…» Иначе боюсь нареканий»{271}. В последующем аппаратчики ЦК научатся хорошо маскировать от народа свои санатории, больницы, поликлиники, ателье, столовые, магазины-распределители и т. д. Это будет элитный, закрытый мир со своей иерархией привилегий.

Ленинская Система, возникнув, не могла обходиться без чрезвычайщины, государственных кампаний и новых «революций»: в промышленности, сельском хозяйстве, культуре, социальной сфере, идеологии. Классовые догмы, выразившие социальный расизм, оправдывали любое насилие над обществом, моралью, человеком. Поэтому с самого начала своего создания Система была обречена. Но она просуществовала семь десятилетий благодаря жесткому авторитаризму, силовым методам, манипуляции общественным сознанием, директивному мышлению миллионов. В критические моменты (война) она даже продемонстрировала некую эффективность, которая, однако, не могла сокрыть растущего, непреодолимого противоречия между этой Системой и самим Человеком. Крах ленинского государственного феномена был предопределен.

Видимо, прав Плутарх, заметивший о гибели Цезаря: «То, что назначено судьбой, бывает не столько неожиданным, сколько неотвратимым»{272}.

Судьба ленинизма

Ленинизм – это огромный и сложный мир. Это методология революционного мышления и действия, которая во имя эфемерной цели оправдывает мировой пожар бунта, ликвидацию целых классов и сословий, уничтожение во имя сохранения власти миллионов людей. Родившись в лоне марксизма – одной из социальных и экономических теорий XIX века, – ленинизм реализовал на практике многие постулаты Карла Маркса, но в сугубо русифицированной форме.

Второй человек в русской революции Л.Д. Троцкий писал: «Маркс весь в «Коммунистическом манифесте», в предисловии к своей «Критике», в «Капитале»… Наоборот, Ленин весь в революционном действии. Если бы он не опубликовал в прошлом ни одной книги, он навсегда вошел бы в историю таким, каким входит теперь: вождем пролетарской революции, основателем Третьего Интернационала»{273}.