10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец

Для исполнительного Мишеля Дюрока, поверенного в сердечных делах императора, невыполнимых задач не существовало. Собственно, за это его и ценили. Рассуждал он так: девушка говорила по-французски, то есть явно была не простой крестьянкой. Если так, то справки о ней следует наводить в высших кругах варшавского общества. А остальное уже было, как говорится, делом техники…

В тот же вечер Наполеону было доложено, что Мария Валевская, урожденная Лончиньская, вот уже три года находится замужем за графом Валевским. Он ровно вчетверо старше Марии, однако граф принадлежит к весьма знатному роду и достаточно богат. У нее есть от него сын. Наполеона эта информация вполне устроила. Он с довольным видом потер руки и отправил Дюрока к военному министру временного польского правительства князю Понятовскому.

— Скажите ему, — приказал он Дюроку, — что я заинтересовался этой дамой и желаю с ней встретиться. И, конечно же, как можно скорее.

Обергофмаршал передал это распоряжение князю, в голове которого мгновенно выстроился план, как можно использовать эту зарождающуюся благосклонность Наполеона в политических целях.

— Передайте его величеству, — сказал он, — что если он изволит разрешить мне устроить бал завтра вечером, то непременно увидит там эту молодую женщину.

Дюрок отправился с этим приятным сообщением к своему императору, а князь Понятовский собрал членов правительства и информировал их о своем плане. Замысел Понятовского был встречен с восторгом и быстро оброс всевозможными деталями и уточнениями.

Всем показалась весьма перспективной идея о том, что уважение Наполеона к их патриотизму и энтузиазму дополняется его чувствительностью к редкостной красоте полек. Родившийся план руководителей польского Сопротивления был весьма оригинален: положить в постель Наполеона польку, которая совершит «патриотический адюльтер».

* * *

Обсудив с членами правительства все детали, князь Понятовский лично встретился с Марией Валевской и пригласил ее на бал. Она покраснела и смущенно ответила ему, что не понимает, отчего к ней вдруг обращено такое внимание. И тогда князь объяснил ей, что Наполеон хочет вновь увидеть прелестную незнакомку, замеченную им на почтовой станции Блонь. Князь Понятовский заявил, что ему известно, что это была графиня Валевская, что это открылось благодаря словоохотливости сопровождавшей ее подруги Эльжуни.

— Я знаю, мадам, — важно сказал Понятовский, — что это именно вы встретили императора в Блони. Интерес, который проявил к вам всемогущий повелитель Европы, дает нашей стране неожиданный шанс. Мы устраиваем бал в честь императора, и вы должны на него непременно приехать.

Мария попыталась отказаться, но вслед за Понятовским явилась целая делегация знатных вельмож, и эти бравые шляхтичи, воодушевленные горячей любовью к родине, принялись убедительно настаивать, чтобы молодая женщина, подчиняясь желанию императора Наполеона, явилась на бал. При этом каждый из них рассыпался в комплиментах и тонких намеках.

В то время как растерянная Мария сопротивлялась им из последних сил, вошел ее муж, не подозревавший о том, что произошло в Блони. В настойчивости вельмож он увидел не что иное, как почтение со стороны равных к занимаемому им положению, а также одобрение со стороны общества за выбор третьей жены, сделанный вне их привычного круга. Узнав, что Мария из ложной гордости или скромности отказывается ехать на бал, где будут присутствовать все «сливки общества», он тоже принялся уговаривать Марию. Вельможи в этой забавной ситуации едва сдерживали свои улыбки.

— Император будет восхищен, увидев столь прелестную польку!

Тем временем граф Валевский заявил, что робость его молодой жены смешна и происходит просто от непривычки к высшему обществу. Он уже не просил, он приказывал. И тогда Марии пришлось уступить.

* * *

И вот наступил решающий день. Бал уже был в полном разгаре, танцы сменялись один другим, шампанское лилось рекой, но все равно все пребывали в какой-то неловкости, не позволявшей полностью расслабиться. Все ждали появления Наполеона. Когда наконец было торжественно произнесено магическое слово «император», на лицах поляков отразилось величайшее напряжение. Двери распахнулись, и Великий Корсиканец предстал перед польской аристократией. Орлиным взором он окинул блестящее собрание, а затем начал положенный по протоколу обход присутствующих.

Не одно женское сердце билось в тот момент сильнее от воодушевления и восхищения перед человеком, от воли которого зависело, сделать или нет счастливым польский народ. Графиня Анна Потоцкая, говоря о своих переживаниях, рассказывает нам то, что чувствовали вместе с ней многие из ее соотечественниц, когда увидели Наполеона в первый раз. В своих «Мемуарах» она пишет: