100 дней до... (СИ)

— Думаю, проблем не возникнет, — повёл плечом Стас, — просто скажем, что она твоя дальняя родственница.

— Подбери для неё что-нибудь. — Ной не отрывал глаз от сценария.

Стас задумался.

— Тебе подойдёт что угодно? Сможешь побыть на побегушках? Из рода — принеси и подай.

— Да, конечно! — я с энтузиазмом закивала головой. — Я буду очень стараться, чтобы вы не пожалели, что помогли мне.

— Тогда я знаю, чем тебя занять…

Следующие пару часов я носилась от одного конца съёмочной площадки в другой выполняя мелкие поручения.

Вокруг находилось множество людей, от простых рабочих, как я, до известных личностей, которых я могла увидеть только по телевизору или на обложках дорогих журналов в магазинах.

Голова кружилась от переизбытка эмоций.

Спустя некоторое время съемочная площадка погрузилась в тишину, оповещая всех, о начале съемочного процесса.

Я во все глаза наблюдала за Ноем, с любопытством ловя каждое изменение в мимике, жестах. Он казался совершенно другим человеком: холодным, отстранённым, но в тоже время он притягивал к себе, будто подчиняя себе каждую клеточку моего тела.

— Тяжко будет съемочной группе, если этот выскочка снова инициирует скандал, — раздался у меня за спиной тихий шёпот, — он же довольно слаб, как актёр. Ему не удаётся прочувствовать роль, всё время одно и тоже выражение лица, будто вообще эмоций нет.

Внутри меня всё сжалось в тугой комок.

— Однако, почему-то его пихают в каждый новый фильм. Раздражает…

Я прикусила губу, борясь с острым чувством негодования и несправедливости, ведь, совершенно точно Ной слышал каждое слово.

Одного взгляда на Ноя хватило, чтобы убедиться в своей правоте. Он старался сохранить спокойствие, но глаза потемнели и метались из угла в угол, по его щекам ходили желваки, а руки время от времени сжимались в кулаки.

В груди всё сжалось от боли и чувства дежавю.

Да, сейчас он будто был на моём месте, когда общественность гнобила меня только за то, что я была неудобной.

Стиснув зубы и стараясь не шуметь, я выскользнула со съемочной площадки, с твёрдым намерением посидеть в одиночестве хотя бы пару минут и привести мысли в порядок.

Набрав в ладони прохладной воды, я брызнула ей на лицо и подняла глаза к своему отражению в зеркале. По бледной коже стекали прозрачные капли, но на фоне всего этого ярким голубым опалам горели глаза, полные злости.

Почему я так разозлилась?

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я с шумом выдохнула, пытаясь успокоиться.

Ответ лежал на поверхности. Мне слишком хорошо было знакомо чувство несправедливости и чувство безысходности, когда нет сил помешать озлобившимся вокруг людям.

— Да он неудачник! — донеслись до меня обрывки разговора. — Ума не приложу, как ему достаются главные роли. Может, знает кого нужно соблазнить?

Зеркала задрожали от задорного хохота двух девиц.

— Я больше чем уверена, что и этот фильм станет провальным. Тогда его карьере придёт конец. У него же нет ничего святого, дай только повод поскандалить.

Я стиснула зубы, отчаянно уговаривая себя, что происходящее вокруг не имеет ко мне никакого отношения, но яркое воспоминание в голове заставляет вздрогнуть:

— Свинка! Нищенка! — в ушах звенел голос Марго, издевательски полосуя вырывавшееся из груди сердце. — Посмотрите на неё! Фууу….

Она, вместе со своими приспешниками, произносили мне в спину такие страшные вещи, совершено не заботясь о том, что это могло ранить и причинить боль. Им было весело, им было смешно.

Внутри всё кипело от злости.

— Как легко судить других людей за спиной, не так ли? — бросила я своему отражению в зеркале, наблюдая за тем, как меняется выражение моего собственного лица.

— Что ты сказала? — пропищала одна из девушек, злобно сощурив глаза.

— Вы обе слышали каждое моё слово, не прикидывайтесь, — каждое моё слово источало горький яд.

— Ты, что, — ехидно улыбнулась вторая девушка, — его поклонница что ли? Или одна из тех, с кем он спал?

— О том, что он провальный актёр, пишут многие газеты и журналы. — вмешалась первая. — И не раз конфликтовал с актрисами, с которыми играл в главных ролях. Это правда! Что не так?

— Всё так, — я язвительно улыбнулась, — раз вы так любите правду, позвольте и мне сказать.

Я сделала уверенный шаг вперёд к одной из девушек.

— От тебя за километр несёт дешёвыми сигаретами и жвачкой. Если пытаешься скрыть то, что куришь, делай это получше. Но, обрати внимание на цвет белкой глаз и волосы, они явно нездоровы. Всё это выдаёт наличие огромного стресса, с которым ты не можешь совладать.

Девушку отбросило от меня так, будто она получила пощёчину, а на лице отразилось явное негодование вперемешку с раздражением.

— Да как ты….

— А ты, — моя улыбка стала шире, — со своими коровьими ресницами и безвкусным маникюром выглядишь, как колхозница. Ну, что, нравится слушать правду?

— Ах ты дрянь!

— Почему дрянь? Вы же так бились за то, что правда это благо, и вы имеете полное право разносить её во всеуслышание. Я сделала тоже самое.

Резкий удар по лицу, заставил меня зашипеть от боли.

И тут началась драка.

— Больно же! — заскулила я, отворачиваясь от цепких пальцев.