100% юмора. Армия, авиация и немножко флота

Туман. Задержка плановых полетов в полку. Командир просит замполита сходить в класс подготовки летного состава, где летчики ожидают улучшения погоды, и узнать, о чем они говорят. Тот возвращается через 5 минут и говорит:

– О бабах.

– Хорошо, – отвечает командир.

Через 2 часа ситуация опять повторяется, и замполит докладывает, что летчики говорят о бабах. Еще через 2 часа погода начинает улучшаться, командир вновь посылает замполита с той же миссией. Тот возвращается с некоторой задержкой и отвечает, что пилоты говорят о самолетах. Командир в сердцах воскликнул:

– Где же эти сволочи за 2 часа нажраться успели?!

До автоматизма

Впервые в истории шяуляйского полка в канун 7 Ноября к нам должен был приехать командующий. С момента получения этой новости все свободное время вместо полетов мы проводили либо с лопатами-метлами, либо на плацу, тренируя приветствие.

Командир полка выходил перед строем и говорил: «Чтобы потом не путаться, представьте себе, что я командующий. Итак, начали с первой цифры».

– Здравствуйте, товарищи авиаторы!

– Здрав жлай та-ащ командующий! – орал в ответ строй пилотов.

– Поздравляю вас с 60-й годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции.

– У-р-р-а, у-р-р-р-р-а, у-р-р-р-р-р-р-р-р-р-а!

Тренировки проходили ежедневно в течение месяца, и вот наконец «радостный» день настал. Утреннее построение было назначено за 3 часа до прибытия высокого гостя, чтобы наперекор природе и листопаду успеть собрать и вывезти упавшую за ночь листву. Листья были собраны в кучи рядом с плацем, но батальонный самосвал все не ехал и не ехал. Наш комэска бегал как ошпаренный (это была территория, закрепленная за его эскадрильей). Вскоре, позвонив по телефону, он узнал, что самосвал поломался, заменить его нечем, и принял спонтанное решение – кучи СЖЕЧЬ, в запасе было около 2 часов. Все получилось как нельзя хуже. Листва была сырой и не хотела гореть даже после того, как ее обильно полили бензином. В общем, когда «Волга» командующего подъехала к стоящим на плацу авиаторам, недогоревшая листва чадила, как Везувий.

– Здравствуйте товарищи, – поздоровался генерал-полковник.

– Здрав. жлай т-рищ командующий! – срывая глотки, кричали мы.

– Заср-р-рали территорию!

– У-р-р-р-р-р-р-р-р-а, – троекратно отвечали пилоты.

Парашютисты

Не хотелось разочаровывать любителей романтики, но прыжок с парашютом – это комплекс неприятных ощущений, начиная с томительного ожидания посадки в самолет, заканчивая необходимостью тащить парашют по рыхлой пашне к точке сбора. Искренне я радовался этому событию лишь однажды, самый первый раз на 1-м курсе. Получив значок парашютиста, я сразу надел его и пошел на танцы. Расстался со значком я на 3-м курсе, обменяв на бутылку водки у дембеля, бойца роты охраны.

Наш экипаж только что вернулся из Анголы, и начальник ПДС (парашютно-десантной службы

) тут же напомнил нам, что весь летный состав должен прыгать 2 раза в год. А вскоре и вовсе тоном, не терпящим возражений, заявил, что завтра утром, в 6.00, отъезд на прыжки. Мой командир Дима Ильченко, недавно купивший в «Березке» красную «семерку», решил похвастаться покупкой и предложил ехать на его машине. Что ж, в любом случае удобнее, чем в пыльном кузове «Урала».

Наутро все было как всегда: легкий мандраж, проклятые лямки парашюта, которые я так и не научился «подгонять» под рост, распределение по весу для взлета (более тяжелые прыгают первыми). Оптимизм внушало только то, что Дима уже перегнал свой «жигуль» в район приземления, и сразу после прыжка можно было ехать домой, не дожидаясь остальных.

Вывалившись из «межконтинентального» лайнера «Ан-2», я увидел, что Дима стоит возле своей новенькой машины и машет руками. Парашют раскрылся, на душе было легко и весело. Я справедливо решил, что, чем ближе к машине я сяду, тем меньшее расстояние придется брести с парашютом по пашне. При помощи клевант (шнур с ручкой для управления парашютом) я направил парашют, который имеет за счет выреза сзади некоторую поступательную скорость, в сторону красной «семерки». Было здорово, мужики снизу что-то кричали, Дима махал руками (мол, лети сюда), а я понимал, что приземлюсь совсем недалеко от красного авто и что прогулка по полю на этот раз будет недолгой.

Однако на высоте метров 80 до меня стало доходить, что прогулки по пашне может не быть вообще – я летел прямо на Димину машину. Сам Дима с изменившимся лицом уже махал руками совсем иначе, что, очевидно, значило: «Уматывай отсюда, полудурок».

Я и рад был бы отвернуть, но не мог понять, как это сделать. Потянул за левую клеванту, пытаясь уйти в сторону от машины. Парашют, казалось, «пошел» чуть влево, но все равно как-то боком продолжал лететь точно на автомобиль.