100 лет без любви

– Потерпи немного, сейчас все пройдет, – обхватила она его голову и прижала к губам кубок. – Пей до дна и исцеляйся! – громко велела.

Каждый глоток истязаемого болью сопровождался звоном колокольчиков. И с каждым глотком Захару становилось легче. Боль из глаз исчезала, а чело разглаживалось и успокаивалось.

– Что это было? – спросил он, когда осушил кубок.

– Всего лишь сильное колдовство, – улыбнулась Марина. – А теперь расскажи мне, что с тобой произошло?

Рассказ не занял много времени, а вот волнение Захара все возрастало.

– Не волнуйся за Женю. Даже если бы Пелагея не настигла вас сегодня, ей пришлось не сладко. Неважно, где она сейчас, и в каком состоянии ее тело. Тяжело сейчас ее душе – воспоминания всегда приносят с собой мучения. И избежать этого невозможно.

– Мне показалось, что она вспомнила меня, – с надеждой проговорил Захар.

– Пока еще нет, – улыбнулась Марина. – Но очень скоро это произойдет. Мы спасем ее, не волнуйся. Даже самое сильное колдовство не идет ни в какое сравнение с тайными знаниями, за которыми и отправился Тристан.

– Колдунья не отпустит ее, если мы не убьем ее! – ударил Захар кулаком по столу.

Марина какое-то время задумчиво смотрела на него, пока не решилась поведать ему часть своих знаний. Может, хоть так получится облегчить его боль.

– То учение, которому посвятили себя мы с Тристаном, не делает различия между добром и злом. Злая душа, высвобождаясь из тела, когда то умирает, не проходит круг искупления, как это принято считать где-то еще. Она сразу же перерождается в следующем теле из длинной цепи тел. В убиении нет смысла, хотя бы потому что следующее воплощение тоже будет злым. Смерть – это середина жизни, Захар.

Он так смотрел на нее, словно не в силах был поверить ни единому слову. Да и не мудрено это – он всего лишь человек, который считает, что жизнь одна, и ценнее ее нет ничего. Она же мечтает о Другом мире – неизменном и реальном мире вечности. Там живет Тристан, и ее место рядом с ним. К этому она готовится вот уже десять лет. И именно здесь, в прошлом, поняла, что наконец-то готова. Только, не все так просто, как кажется на первый взгляд.

– Нужно поспать, – проговорила Марина, взглянув в окно. – А там и Тристан вернется.

* * *

– Я пойду туда! – решительно заявил Захар, как только дождался пробуждения Марины.

– И ничего не добьешься. Думаешь, дверь в дом колдуньи будет распахнута, а встретит она тебя с распростертыми объятьями? Поверь мне, нет. И если с тобой что-то случится, как жить дальше той, кого ты любишь, и которая уже, скорее всего, вспомнила все?

Марина не ругалась и не упрекала, она просто предупреждала Захара. В отличие от него, она могла себе представить, на что способна Пелагея. Ну и еще она была расстроена, ведь Тристан не вернулся ночью. А это значит, что и день ей предстоит провести без него, ибо врата между мирами открываются только при луне.

– Что же делать? Если буду просто ждать, точно сойду с ума, – уронил Захар голову на стол.

– А зачем ждать? Отправляйся в кузню. Да и кузнец тебя ждет сегодня на работу. Глядишь, и день пролетит быстро, – вздохнула Марина. – А за Женю не волнуйся – все самое страшное у нее уже позади. Навредить сильнее колдунья ей уже не сможет.

Так и пришлось Захару сразу после завтрака, который прошел в унылом молчании, отправляться в кузницу. Но и там он не получил желанного забвения хоть на время ожидания.

Кузнец Семен сегодня явно был не в духе. То прикрикнет на Захара без видимой причины, то уронит кувалду себе на ногу и бранится потом на чем свет стоит. А иной раз так и вовсе застывал, устремив взгляд в пространство, так что не докричишься до него.

– Да что с вами такое, дядь Семен?! – не выдержал в один момент Захар.

Ему и самому было тошно, а тут еще и с чужой придурью приходилось мириться.

– Ох, чую я беду… – опустился кузнец на лавку и свесил руки между ног. Как-то разом с него сошло все раздражение, а в глазах поселилось волнение. – Натворил я глупостей, пошел на поводу у чужой злости…

Уговорами у Захара получилось добиться правды. Но получив ее, он и сам не рад был. Если до этого душа его стремилась на выручку Жени, то сейчас ее удерживать уже получалось с великим трудом.

– Клетку? – потрясенно переспросил он.

– Большую и прочную, – кивнул Семен. – Такую, что не сломать даже великой силой. А для чего? – вымученно посмотрел на Захара. – Точно не для дикого зверя, кто ж такого в доме-то держит. Неужто для человека я сделал темницу вот этими руками, – посмотрел Семен на свои крупные и мозолистые ладони.

– Я знаю, для кого, – пробормотал Захар, всячески стараясь подавить в себе приступ злости. Марина строго настрого велела ему ничего не предпринимать. Ослушаться ее – значит, привлечь на их головы дополнительные проблемы. А ему и так уже хотелось вернуться домой, оставив всех этих людей из прошлого столетия спокойно и дальше проживать свои жизни. Но с собой он собирался забрать ту, что не принадлежит этому времени.