100 лет без любви

Но все потихоньку налаживалось, а жизнь Жени становилась все более спокойной и здоровой. Хотелось, конечно, поскорее выписаться из больницы, но Захар внушил ей мысль, что не стоит опережать события, и врачу виднее, когда и что. Он так заботился о ней, что Женя не могла с ним даже ссориться, когда заботы этой ей казалось в излишестве. И не только о ней — Захар заботился и о ее бабушке, здоровье которой в последнее время изрядно пошатнулось. Правда, когда внучке стало лучше, то и бабушка почувствовала себя здоровее.

— Ты зачем встала? — с такими словами Захар вошел в палату.

— Ну началось… — возвела Лена глаза к потолку. — Сейчас начнет читать тебе нотации.

— Захар, ну я больше не могу лежать, — взмолилась Женя. — Не ворчи, — тут же улыбнулась и обняла его за шею. — Лучше поцелуй меня, — подставила ему губы.

— Я за пирожками, — поскакала к двери Лена, на ходу интересуясь: — Жень, тебе купить?

— Нет, я не голодна…

Да и что-то ей подсказывало, что ей будет не до пирожков. Наверное, это было то, что читала она в глазах Захара. А плескались там любовь и волнение.

— Жень, ты же не станешь меня ругать за то, что переплавил брошь? — заговорил Захар, но после того, как вернул ее в кровать и удобно устроил там.

— Нет, конечно. Давно пора… слишком много плохого с ней связано.

— Вот и я так подумал… В общем, вот! — достал он из кармана брюк коробочку и смущенно протянул ей.

Сердце Жени заколотилось с удвоенной скоростью, а в горле вдруг вырос ком. Кровь прилила к щекам, когда она открывала коробочку. Но…

— Какие красивые! — рассматривала она лежащие там серьги.

И она не лукавила — серьги можно было отнести к шедеврам ювелирного искусства. Только и от разочарования никак не получалось избавиться, ведь, ждала она кое-что другое.

— Тебе правда нравится?

— Очень! — заставила она себя улыбнуться.

— А это? — поднес к ее лицу Захар кулак и разжал его.

И вот тут Женя не сдержала восторженного вздоха. На ладони Захара лежало кольцо — в комплекте с серьгами и выполненное в том же стиле. И это кольцо! Значит ли оно?..

— Ты выйдешь за меня замуж? — прервал голос Захара ход ее мыслей. — Кажется, я это заслужил, — с улыбкой добавил.

— Мы заслужили! — прижалась к нему Женя в неконтролируемом порыве. «А точнее, выстрадали свое счастье», — добавила уже про себя.

* * *

Марина сидела на веранде и делала набросок с натуры. Золотая осень — такая, какую она больше всего любила: зелено-красно-желтая листва на деревьях с верхушками, залитыми солнцем. Светило еще не достигло зенита, и лучи его скользили лишь по самым верхушкам.

Когда на тропинке, ведущей к ее дому, появилась пара, Марина сразу их узнала. Женя с Захаром решили навестить ее, и она им рада была, как родным. В больнице Марина не часто навещала Женю, но регулярно созванивалась с Захаром и знала, что неделю назад Женю выписали. И сейчас рядом друг с другом они казались такими красивыми и счастливыми!

— Какие дорогие гости! — с улыбкой встала она им навстречу. — Рада вам в своем доме.

Женя немного стеснялась и сторонилась Марины — у них не получилось познакомиться поближе пока еще. А вот с Захаром они тепло обнялись — его Марина считала своим братом.

Пригласив гостей присесть за столик тут же на веранде, Марина быстро накрыла тот к чаю. Порадовалась, что с вечера испекла шарлотку — будет чем угостить гостей.

Первым делом она справилась о здоровье Жени, хоть и так видела, что чувствует себя девушка хорошо, от болезни не осталось и следа. Захар так и вовсе лучился счастьем — таким, какого хочется для всех.

— Марин, мы приглашаем тебя на нашу свадьбу, — протянул ей Захар пригласительный. — Придешь?

— Разве я могу пропустить такое событие! И когда же? — раскрыла она пригласительный. — Ого! Уже через неделю?

— Мы решили не тянуть. И так слишком долго ждали, — обнял Захар Женю за плечи и прижал к себе.

Их любовь была настоящая — глубокая и вечная. Пусть пронесут они ее через всю жизнь и так и не смогут ею насытиться. Пусть согревает она их холодными ночами и оставляет в памяти счастливые моменты. Хотела бы и Марина стать такой же счастливой, но, видно, не судьба.

— Я приду, — пообещала Марина.

— Одна? — испытующе посмотрел на нее Захар.

— Одна, — грустно улыбнулась она.

Как же она скучала по Тристану. Несколько дней, проведенные с ним рядом в прошлом столетии, заставили ее полюбить его еще сильнее. И если раньше у Марины получалось скрывать свою любовь, считать ее чем-то призрачным и навеянным мечтами, то теперь это делать было очень трудно. Она часто плакала, когда особенно тосковала. Вот и сейчас едва сдержала слезы.

— Мы будем тебе очень рады, — только и сказал Захар.

Марина никогда не рассказывала ему о своей любви к Тристану, но его проницательности хватило, чтобы обо всем догадаться самому.