100 магнитоальбомов советского рока

Долгие годы близкая русскому сердцу рок-бардовская акустика на столичной сцене была представлена довольно слабо. «Последний шанс» даже при наличии Рыженко никогда не был и не пытался быть рок-коллективом. Умка пела где-то на Гоголях и всегда оставалась пусть культовым, но чисто хиппистским явлением. Что же касается акустики раннего «Крематория», то Григорян и Троегубов, отбросив ненужную философскую многомерность, попали со своими алкогольно-эротическими зарисовками из жизни друзей-собутыльников и соседей-аутсайдеров в самую точку. Несомненная рок-эстетика при явной интеллектуальности, сдобренной немалыми дозами черного юмора, — время требовало именно этого.

«Мы всегда помнили о том, что настоящее искусство рождается не там, где чисто и светят прожектора, а в андеграунде — где бычки сигарет, пустые бутылки и грязь», — обозначил спустя годы художественное кредо группы Армен Григорян.

Очарование раннего «Крематория» во многом определялось не только мрачной красотой и необходимой долей цинизма, но и разительным контрастом во внешнем облике музыкантов. Худой, бледно-хипповатый, напоминающий то ли санитара морга, то ли бомбометателя, задумчивый прагматик Виктор Троегубов и вызывающе-чернявый романтик Армен Григорян с лицом «кавказской национальности» (что в те годы в большей степени было синонимом успеха, нежели опасности) составляли, что там говорить, эффектную пару. Прочувствованное двухголосие тандема Григорян-Троегубов творило чудеса и превращало прозу алкогольных хэппенингов и хмурые загробные напевы в изысканный декаданс.

В начале 1980-х Армен Григорян и Виктор Троегубов играли традиционный хард-рок с английскими текстами, причем каждый — в своей команде. Шло время, и русскоязычных песен у тандема студентов Авиационного института становилось все больше. Поначалу эти композиции считались побочным продуктом и воспринимались как стеб. Но все чаще в дружеских компаниях стали звучать просьбы спеть ту или иную песню. Тем более что каждая имела вполне конкретную привязку, прототип или героя, и это обстоятельство делало их исполнение особенно личностным и естественным.

Источников вдохновения у музыкантов «Крематория» насчитывалось немного. Они были знакомы с творчеством «Мифов» и Юрия Морозова, чьи альбомы более соответствовали представлениям друзей об отечественной рок-музыке, чем, скажем, вполне предсказуемая к тому моменту «Машина времени», — но еще не знали ни Гребенщикова, ни Майка и, скорее всего, не были знакомы с достижениями английского фолк-рока: даже сейчас творчество групп типа Incredible String Band или Fairport Convention остается музыкой для избранных...

Тем не менее песни «Крематория», написанные к тому моменту, были действительно хороши. Это подтверждает их долгая и счастливая жизнь — поскольку исполняются они группой до сих пор. Именно тогда был заложен музыкально-идеологический фундамент «Крематория», работавший на группу все последующие годы — с привкусом портвейна и Таниного поцелуя на губах, гадким холодком слежки за спиной и жжением в горле, как от пороха или золы.

...Первая попытка зафиксировать свои песни была осуществлена «Крематорием» в профессиональной студии Театра Советской Армии еще в 1983 году. Однако по причинам технически-мистического характера успехом она не увенчалась. После пожара, случившегося в разгар сессии на малой сцене армейского театра, звукооператор был отправлен в действующие войска, и записать свой «Smoke On The Water» «Крематорию» тогда так и не удалось.

Но нет худа без добра, поскольку именно это огненное наводнение предопределило будущее веселушно-чернушное название коллектива. Кстати, по версии Троегубова, Армен Григорян сначала возражал против такого провокационного хода. И только лишь по-шелленберговски полностью и искренне дозрев до того, что это его собственная идея, согласился именовать группу «Крематорием».

Спустя полгода музыканты самой несчастливой московской рок-группы все-таки нашли возможность зафиксировать свои кладбищенские нетленки. Не без помощи анонимного спекулянта-сводника два первых альбома были записаны «Крематорием» в студии Театра имени Маяковского у звукооператора Игоря Меркулова. Дебютные «Винные мемуары» получились хоть и свежими с точки зрения текстовой фактуры, но весьма расхлябанными по музыке. Неудивительно, что часть песен из них вскоре перекочевала в «Крематорий II» — судя по всему, авторы подсознательно ощущали как недостатки первой записи, так и реальный потенциал этих опусов.