100 магнитоальбомов советского рока

Однако, несмотря на столь лестные оценки и заочно-всесоюзную известность, сам «Облачный край» неожиданно оказался к этому времени в кризисном положении. Во-первых, из Архангельска переехал на Украину Олег Рауткин, и группа фактически осталась без вокалиста. Во-вторых, не имея ни малейших шансов на живые выступления, «Облачный край» лишился и возможности записываться. Зимой 1984 года в рамках антироковой кампании музыкантов выгнали из ДК «Красная кузница», а затем позаботились о том, чтобы группа не смогла записываться в других местах.

Богаеву ничего не оставалось, кроме как просить «политического убежища» у Андрея Тропилло, в студии которого «Облачный край» в течение года записал два своих лучших альбома. Альбом «Ублюжья доля» (1984) Богаев подготовил с импровизированным составом музыкантов: вместо затерявшегося в степях Украины Рауткина из Архангельска был срочно вызван вокалист «Святой Луизы» Вова Будник (который до этого пел на альбоме «Великая гармония»), Богаев играл на гитаре и на басу, а на ударных стучал один из сильнейших джаз-роковых барабанщиков страны Евгений Губерман.

Несмотря на несыгранность состава и на то, что Будник слегка не дотягивал верхи, сбиваясь на высоких нотах на визг и пение в нос, ряд композиций из «Ублюжьей доли» впоследствии стал основой концертного репертуара «Облачного края». Не случайно спустя три года группа начала свое знаменитое выступление на Подольском рок-фестивале именно с песен этого альбома — «Союз композиторов», «Мой Афганистан», «Время приобщения к любви».

В процессе работы над «Ублюжьей долей» Богаев впервые в жизни столкнулся с многоканальной техникой — той самой, на которой «Зоопарк» записывал «Белую полосу», «Кино» — «Начальника Камчатки», «Аквариум» — «День серебра». Разобравшись при помощи Тропилло в технических премудростях студии Дома юного техника, Богаев решил следующий альбом вновь записать в Питере. Тропилло был не против, поскольку искренне полагал, что исполняемый группой «красный металл» не имеет себе равных на территории СССР. Он был восхищен техникой игры Богаева — принципиально новым для хард-рока гитарным стилем, в основу которого были положены приемы звукоизвлечения, используемые при игре на индийских народных инструментах.

«Богаев подтягивал гитарные струны, как на ситаре, — вспоминает Тропилло. — Он старался никогда зря не переходить на более низкие струны и играл на одной. Звук получался совершенно разный, и возникала магия — настолько все крепко и гениально было сделано».

...Альбом «Стремя и люди» начал записываться летом 1985 года — опять-таки в неполном составе (Богаев, Лысковский), зато впервые с профессиональными инструментами. Борис Гребенщиков одолжил Богаеву свою гитару, а музыканты «Странных игр» — фирменные клавиши и бас. Неизменной осталась лишь покрытая жестью знаменитая богаевская примочка, дающая на выходе особенный гитарный звук.

Вспоминая о записи альбома «Стремя и люди», ее участники сходятся во мнении, что вся сессия была насыщена немалым количеством всевозможных сюрпризов. К примеру, когда инструментальные треки были готовы и настало время записывать вокал, в студии полумистическим образом материализовался Рауткин. Олег в то время учился в Харьковском институте физкультуры и на целое лето уезжал со стройотрядом в Сибирь. К группе он стал относиться с прохладцей и даже продинамил запись «Ублюжьей доли». Вероятность его появления в Ленинграде была невелика.

«Сидим мы в студии, музыка записана, все сыграно, а петь некому, — вспоминает Богаев. — И вдруг в Дом юного техника звонят из Архангельска соседи: «Тут с Украины звонил Олег ваш. Спрашивает, где вы находитесь». Мы какими-то путями, через третьих лиц его вычислили и передали информацию — без особой надежды, что он приедет. И вдруг в один прекрасный день, в самом конце лета, в студии появляется Рауткин».

Все остальное было, что называется, делом техники. Рауткин привык работать с текстами, которых никогда до этого не видел, — как Евгений Морозов из «ДК».

«Рауткин пришел на запись, я дал ему листочки с текстами, — вспоминает Богаев. — Мы включили музыку, прикрепили листы к микрофонной стойке, и таким образом был записан вокал».

Во время этой сессии не обошлось и без приключений, связанных с записью барабанных партий. Как известно, на протяжении всей истории группы на ударной установке в «Облачном крае» играли все кому не лень. На архангельских альбомах это был Рауткин, на «Ублюжьей доле» — Губерман, на следующем после «Стремя и люди» альбоме «Свободы захотели?» — Юрий Кораблев, а на немногочисленных концертах в конце 1980-х — вокалист архангельской группы «Аутодафе» Дима Леонтьев.