100 магнитоальбомов советского рока

«Первое, что пришло мне на ум, - это игра «пятнадцать», - рассказывает Коротич. - Для Пантыкина это было откровением. Такой игры он не знал и поэтому сильно удивился. И я начал объяснять ему в деталях правила». Идея Коротича оказалась удачной в первую очередь тем, что у альбома автоматически появлялся зрительный образ, олицетворявший равнозначность песен и отсутствие каких-либо приоритетов. Формула игры, как известно, подразумевает возможность свободного перемещения фишек по полю. 

На уроках в Архитектурном институте Коротич карандашом нарисовал обложку. Изображенные на развороте две руки как бы передвигали фишки с названиями песен, а все пустующие пространства были стилизованы под актуальную в те времена космическую тематику, иронично символизирующую глобальность данной затеи. Любопытно, что обручальное кольцо, опрометчиво нарисованное Коротичем на безымянном пальце правой руки, вызывало впоследствии массовое негодование екатеринбуржских поклонниц группы. «Нельзя, что ли, было нарисовать по-человечески?» - искренне возмущались они.

После того, как альбом наконец-то был готов, оказалось, что в его названии замаскирован еще один сюрприз. Внезапно выяснилось, что незадолго до «Урфин Джюса» одна из свердловских групп записала магнитоальбом с названием «13». Обрадованный Пантыкин, узнав об этом, долго и радостно вопил: «Мы их убрали! Мы их убрали! У них - 13, а у нас - 15!»

После завершения записи начались нелегкие трудовые будни. Киностудия выкатила производственному объединению «Радуга» счет на кругленькую сумму в 5000 рублей - приблизительную стоимость бывшей в употреблении легковой автомашины. Когда Пантыкин принес этот документ в родной профком вместе с двумя оформленными катушками, верхнепышминские активисты остолбенели: «И вот эти две коробки стоят 5000 рублей?» Но отступать им было некуда - гарантийное письмо обязывало «Радугу» выплатить киностудии стоимость записи целиком.

Как уже упоминалось, несмотря на благодатный исходный материал, студийный вариант увел песни в худшую сторону. Возможно, сказались несовершенные технические условия, двухмесячная продолжительность записи и откровенная затянутость самого опуса. «До сих пор я слушаю стартовые 60 процентов первого альбома и финальные 40 процентов второго альбома», - говорит Владимир Назимов. В этом признании кроется определенная часть ответа на вопрос, что же может произойти, если попытаться «сберечь все добро».

На «пятнашке» присутствовало сразу несколько непомерно длинных 6-7-минутных композиций и явно не хватало элемента здорового хулиганства. В рок-н-ролле результат часто бывает менее выразителен при чересчур серьезном подходе, когда музыканты начинают напрягать лоб и морщат его слишком долго. Характерным подтверждением данного тезиса явилась заглавная композиция «451°F», о которой заранее было известно, что она будет открывать альбом, и которая репетировалась музыкантами до полного умопомрачения.

После «Лишней детали» (первоначальное название - «Pink Queen») и «Человека наподобие ветра» (пик Пантыкина в роли бас-гитариста) на альбоме шел один из немногочисленных хитов «Homo Superior», эффектно сыгранный с подключением духовой секции. Второй альбом открывался энергичным номером «Актер в черно-белой ленте», который язвительно анонсировался Белкиным во время нечастых концертов как «песня о трудной судьбе актера на Западе». Из остальных композиций выделялись трагически зафлэнжерованный «Автомобиль без управления» (с симпатичными гитарными риффами и запоминающимся «Lady Double Dealer» в припеве) и современно звучащие «Размышления компьютера о любви», к которой Белкин с Настей сделали в 95-м году эффектную кавер-версию. В «Другой стороне холма» Белкин, несмотря на сопротивление подуставшего от бесконечных споров Пантыкина, все-таки воткнул инструментальный фрагмент с выведенным на первый план фортепиано в духе любимых им Supertramp. Не зря впоследствии земляки-музыканты из идеологически неблизкого «Трека» называли данную клавишную оргию «темой строительства коммунизма в отдельно взятой стране».

Если же подзабыть подобные вкусовые перегибы и технические шероховатости, нельзя не согласиться с Пантыкиным, который по сей день считает, что в 82-м году подобную музыку никто в стране не играл. Несмотря на корявые местами тексты, напоминавшие социалистическую агитку с элементами тоталитарного примитивизма, всесоюзную известность свердловскому року принес не «Сонанс», заметно опередивший свое время, а именно «Урфин Джюс» с альбомом «15». Возможно, произошло это благодаря беспрецедентной по тем временам раскрутке альбома через так называемый «фан-клуб «Урфин Джюса», расположенный в квартире у Пантыкина.