100 рассказов о стыковке

После окончания совета американцы еще долго расспрашивали меня обо всех штатных и нештатных процедурах по реконфигурации станции «Мир» при подготовке к стыковке с «Атлантисом», о запланированных выходах в открытый космос, переносе МСБ, перестыковке и других операциях. Они переспрашивали еще и потому, что цепь этих непростых операций оказалась действительно очень длинной. Успокаивая их, я сказал, что тоже не сразу запомнил всю последовательность этих операций.

За четыре месяца до начала работ на орбите все мы не до конца представляли, что предстояло сделать в космосе.

В субботу и воскресенье, когда мы работали с системой АСПр в лаборатории «Конус», из ЦУПа поступило еще одно тревожное сообщение: опять схватили «U–минимум». «Будьте готовы к расстыковке, на всякий случай, возможен досрочный спуск», — сообщил Любинский. Приехав в ПУП, я застал там всю оперативную группу во главе с Рюминым, Соловьевым и Благовым, которые разбирали возможные нештатные ситуации и варианты выхода из них.

Все же прогноз оказался чересчур пессимистичным. Оставив дежурную смену в ЦУПе, остальные постепенно стали расходиться.

Доживем до понедельника! Мы понимали, что самое трудное еще впереди.

4.16   Двадцать лет спустя: В Калифорнию и Флориду

История снова, в который раз, повторилась ровно через 20 лет. Двадцать лет назад, в январе 1975 года, моя стыковочная команда вылетела в Калифорнию, в Дауни, на фирму «Роквелл», в неплановую поездку, с тем чтобы провести испытания направляющих штырей и гнезд на АПАС-75 КК «Союз» и «Аполлон». За два месяца перед этим американская команда «быстрого реагирования», составленная из специалистов НАСА и «Роквелла», выполнила замену направляющих штырей и гнезд на двух летных агрегатах КК «Аполлон». Двадцать лет спустя, в январе 1995 года, меньше чем за полгода до полета Спейс Шаттла к ОС «Мир», мне снова пришлось сформировать ударную группу и вылететь с ней сначала в Калифорнию, в Дауни, а затем во Флориду, на мыс Канаверал в Космический центр Кеннеди (КЦК). Было что?то общее между этими поездками, отстоявшими так далеко друг от друга во времени. Изменились наша роль и дело, которое предстояло выполнить. Стали другими окружающая обстановка и люди, стали другими мы с Е. Бобровым, постаревшие и седые, но еще способные выполнить «любые задания партии и правительства», как сказали бы наши командиры и комиссары 20 лет назад. С нами вместе на этот раз поехали наши коллеги, немолодые, но в первый раз полетевшие через океан в Америку. Об этом мой очередной рассказ.

Несколько раз в течение жаркого лета 1994–го, затянувшегося до самой осени, мы обсуждали проблему «корпусов гаек», как она называлась в официальных документах, составленных совместно со специалистами НАСА и «Роквелл». В конце концов, все сошлись на том, что эти детали, находившиеся под большим подозрением, надо заменить на летном АПАСе. Подготовка продвигалась медленно, но без остановки: решение, подписанное Ю. Семёновым, у нас никто не оспаривал. Оставалось убедить НАСА и «Роквелл». Я не торопился форсировать события. На то имелось несколько причин… Прежде всего, требовалось подготовить всю техническую документацию и отработать технологию, все сборочные и испытательные операции. Дело касалось летного стыковочного механизма, ремонта самой сложной его части, требовавшей тонкой регулировки и проверки. Операции требовалось выполнить вдали от нашего завода со всеми необходимыми службами, оборудованием и специалистами. При замене следовало исключить нарушения регулировки остальных элементов механизма. Во–вторых, чтобы выполнять все эти операции, требовалось подготовить небольшую квалифицированную команду специалистов, инженеров и рабочих, на которых можно положиться. Подбор и тренировка команды занимали определенное время. В–третьих, как я понимал, следовало дать возможность «Роквеллу» вовремя выполнить разделы контракта, выдержать сроки, согласованные с НАСА, собрать и поставить в КЦК наружный шлюз и начать работы по подготовке Спейс Шаттла к полету. И последнее: мне просто требовалось сменить обстановку, отдохнуть от напряженной работы, если продолжать называть отдыхом работу до обеда. Я, конечно, продолжал писать эту книгу, готовиться и читать лекции, успел выступить на двух конференциях и повидать друзей и приятелей в Киеве и в Софии. Последняя поездка, о которой уже рассказывалось, стала для меня особенно примечательной, так как со студенческих лет мне хотелось побывать в Болгарии.

И самое последнее (по счету, но не по значимости, — как говорят американцы): мой лимит зарубежных поездок 1994 года был исчерпан еще летом, а Новый год открывал новые горизонты. Таковы были правила игры.

Другая игра продолжалась с заокеанскими партнерами. Они колебались, никто не хотел брать на себя полномочия сказать последнее слово. НАСА оставалось в нерешительности. Руководители «Роквелла» откровенно оглядывались на НАСА.