100 рассказов о стыковке

Наградой за все усилия и хлопоты была интересная выставка, на которой действительно было что посмотреть. Там показывалось много нового и интересного, включая космическую робототехнику и другую электромеханику, управляемую микроэлектроникой. На выставке я познакомился с немецкими робототехниками и попытался привлечь их к нашим проектам. Они работали совместно с НАСА, а из?за катастрофы «Челленджера» летные эксперименты пришлось отложить на несколько лет. Однако хороших деловых контактов установить тогда не удалось: похоже, те немцы отнеслись к нам, русским, с большим подозрением. Откровенно говоря, мы часто сами давали для этого повод, не оставляя ни настоящих номеров телефонов, ни адресов. О факсах в то время мы еще не слышали.

В моей памяти надолго остались города в центре промышленной Германии: Дюссельдорф и Дуйсбург, Кельн и Дармштадт.

После 1986 года международное сотрудничество и наше участие в совместных проектах постепенно стало расширяться. В нашем министерстве общего машиностроения был организован Главкосмос, который стал посредником в работах с другими странами и начал успешно конкурировать с ученым советом Интеркосмоса Академии наук. Его начальником стал заместитель министра А. И. Дунаев.

Через Главкосмос мы начали работать с французским агентством КНЕС и с испанцами уже в 1987–1988 годах. Эти совместные проекты и связанные с ними поездки описаны в отдельных рассказах.

По мере углубления перестройки наше мышление тоже обновлялось, мы становились раскованнее и смелее, начали сами проявлять инициативу. Так, например, возник проект космической регаты, о котором также рассказано отдельно.

Новое время и формы сотрудничества рождали новые связи, приглашения и поездки за рубеж. В течение первых двух лет мы начали заниматься разработкой солнечного паруса от имени Молодежного центра (МЦ) «Энергия». В конце 80–х годов такие центры организовались при многих предприятиях под эгидой ЦК комсомола, с тем чтобы развить инициативу молодежи. Первое время центры действительно поддерживали инициативные проекты. Так было с нашим МЦ «Энергия». К сожалению, позднее они трансформировались в центры малого бизнеса, приносившего лишь доход их руководителям, которые не гнушались ничем, продавая космические значки и другую мелочевку, а полученные средства в настоящее дело практически не вкладывали. Потом центры стали торговать компьютерами, затем иномарками, пока это было выгодно, наконец, становились посредниками по продаже высоких технологий. Сами технологии от этого выигрывали очень мало, по крайней мере, выше от такого бизнеса они не становились.

На первую международную встречу по солнечному парусу на конгрессе МАФ в испанскую Малагу осенью 1989 года уехал директор МЦ «Энергия». Меня, глубоко увязшего в отработке солнечной батареи МСБ, Ю. Семёнов туда, конечно, не пустил, хотя 2–3 дня смены обстановки в период каторжного труда той осени были бы очень уместны; но такие действия противоречили принципам нашего нового генерального. В течение всего 1989 года я ни разу не ездил за границу, а моя кандидатура вычеркивалась из состава зарубежных делегаций не менее полдюжины раз.

В конце 80–х стали изменяться также экономические условия поездок специалистов за границу. При развитом социализме, в период застоя государство и каждое его ведомство обеспечивало своих посланцев всем необходимым; всем, кого направляли за рубеж, покупали билет, обязательно — в оба конца, выдавали наличные деньги на оплату гостиницы и так называемые суточные. Последние, в силу неконвертируемости советского рубля, были единственной валютой, которой располагал советский специалист за границей, на эти деньги надо было питаться, хотя бы один раз сходить в кино и, конечно, купить подарки: родственники и друзья всегда ожидали от нас чего?то заморского. Нам платили 15–20 долларов в день, на такие деньги, как известно, не разгуляешься. Естественно, что советские командированные экономили свою валюту, как могли. Бывали случаи, когда в силу каких?то соглашений фирма выплачивала специалисту дополнительную валюту, в этом случае ее требовалось сдать. Мне рассказывал мой друг В. Федоров, который работал в другом, лесном ведомстве, как в командировке в Швейцарии торгпредство не просто потребовало сдать небольшие деньги, полученные от фирмы, но и написать заявление о добровольной сдаче, он оставил их на столе и демонстративно ушел. «Ну и зря, — сказал я, — теперь не известно, кому они достались».