100 рассказов о стыковке. Часть 2

Под руководством Дж. Рубицки, молодой американки, которая сумела героически выучить русский язык и обладала другими замечательными качествами — вниманием, заботой, четкостью, — мы выехали за город на автобусе, который вела наша заботливая Джанин.

Красочная дорога через западную Виржинию, ее богатая, почти девственная природа, которая чем?то напоминала нашу южнорусскую полосу, разительно отличалась от вашингтонских кристальных кварталов. Не торопясь, мы добрались до Сагдеевых–Эйзенхауэров где?то к позднему обеду. Сам академик приготовил знаменитый татарский плов, благо исходные продукты были отменного качества, так же как и остальные закуски и напитки всех сортов, цветов и градусов. Хозяйка дома Сюзен Эйзенхауэр, внучка знаменитого военного президента, была прекрасна: привлекательна и интеллигентна, гостеприимна и, я бы сказал, терпеливо–снисходительна к нашей российско–мужицкой братии. Наши мужики, конечно, расслабились: природа, почти российские просторы вокруг, своя компания, интернациональная солидарность хозяев и изобилие — все благоприятствовало любви. Мы даже постучали мяч, хотя сыграть в футбол не получилось: хозяин почему?то не поддержал инициативы, а было известно, что прогрессивный советский академик наряду со многими другими талантами любил эту игру даже в зрелом возрасте. Видимо, Америка уже успела изменить некоторые его привязанности, да и забот стало намного больше: кругом лежал строительный материал, старый дом прошлого века готовили к капитальной перестройке. К тому же приехали много важных гостей, в том числе из штаб–квартиры НАСА, с которыми требовалось поговорить. Мне еще придется коснуться некоторых из этих бесед в самом конце книги.

Приближался воскресный вечер, наступила пора прощаться и благодарить гостеприимных хозяев. Уезжать не хотелось. Мы являли собой тип истинно российских гостей, которые, как известно, отличаются от настоящих англичан, которые уходят не прощаясь, тем, что русские прощаются и не уходят.

В начале следующей рабочей недели Легостаев стал снова торопить меня заканчивать проектирование и на этот раз возвращаться в Москву. Он понимал, что там дела были намного важнее. Действительно, в Подлипках уже готовились к очередному циклу динамических испытаний на стенде «Конус». Наспех написав свой раздел, внеся, таким образом, свой вклад в проектирование будущей МКС «Альфа» и оставив все на заботу В. Бранца и Ю. Григорьева, я вернулся в Москву.

В НПО «Энергия» работа разворачивалась вовсю. Как всегда, в начальный период, технические и организационные проблемы переплетались между собой. Основная задача дополнительных испытаний состояла в том, чтобы проверить и отработать процедуру и циклограмму начальной фазы стыковки от первого касания до сцепки с учетом действия двигателей ракетной системы управления (РСУ) Спейс Шаттла. Умудренные опытом многочисленных стыковок в космосе, мы подходили с особой тщательностью к этой фазе соединения кораблей, очень короткой, но очень важной и напряженной: за доли секунды корабль и станция, летевшие до этого момента свободно, почти независимо, переходили в другое состояние. Многотонные конструкции сцеплялись, начинали двигаться по–другому и уже не могли так просто разойтись. Я как?то сравнил этот момент с тем, что происходит с человеком при переходе от холостой жизни к женатой. Почти как у Пушкина: «…А жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь и за пояс не заткнешь».

Корабль и станция уже не могли так просто разъединиться, поэтому требовалось ограничить относительное движение и погасить, сдемпфировать колебания.

Наш космический опыт, в первую очередь, аварии 1971 и 1977 года тоже научили тому, чтобы отладить процесс стыковки до звона. Мы убедили американских коллег не пожалеть сил, времени и средств и уделить проблеме должное внимание. Требовалось не только совершенствовать модель, чему американцы придавали большое значение, но и разработать алгоритм управления двигателями РСУ, провести моделирование и испытания.

Надо отдать должное американцам, под руководством С. Гофрениана из «Роквелл» и Дж. МакМанэмана из НАСА: они отлично справлялись с обеими задачами. Математическая модель все точнее описывала то, что происходило внутри и снаружи нашего непростого механизма, а пока виртуальные двигатели РСУ эффективно помогали стыковке. Модель нашего стенда воспроизводила работу этих двигателей: через сложную цепь вычислительной машины и другой электроники, команды попадали на гидропривода платформы, которые подталкивали стыковочный агрегат так, что даже при самом медленном подходе и при самом большом промахе происходила сцепка.

Мы очень заботились о том, чтобы через два года астронавтам было легче состыковаться, чтобы все прошло как по маслу. Я не мог забыть это выражение Стаффорда 20–летней давности и трудный опыт 1975 года.

4.8   20 лет спустя: осень 1993 года