100 великих актеров

И вот настал день, когда второй режиссер Геннадий Беглов объявил Панфилову, что приехала Чурикова. Глеб Анатольевич вошел в комнату, где Инна готовилась к предстоящей кинопробе. Каково же было его удивление, когда в Чуриковой он узнал ту самую молодую актрису, которую видел по телевидению!

После долгих сомнений, колебаний руководство студии «Ленфильм» все-таки утвердило Чурикову на главную роль в фильме «В огне брода нет». Актриса блистательно сыграла неуклюжую санитарку Таню Теткину, волею судьбы оказавшуюся на дорогах гражданской войны. Свято верившая в идеалы революции, героиня погибает от пули белогвардейского офицера. «Таня Теткина была замечательным существом, любящим в природе все: и камень, и травинку, и собаку, и человека, – говорила Чурикова. – Она смотрела на мир глазами художника. Таня мне ближе всех…»

В Панфилова, как признается Инна Михайловна, она, наверное, влюбилась сразу. Глеб Анатольевич сначала показался ей старше своих лет. Серьезен, сосредоточен. «А когда он начинал говорить, я завораживалась». В результате Панфилов стал ее суженым.

В следующем фильме Панфилова «Начало» (1970) не о жизни и смерти и не о судьбах отечества шел разговор. Тут все было легче и проще. Молоденькая ткачиха Паша Строганова, как и многие тысячи ее сверстниц, рвалась в актрисы. Паша пробовалась на роль Жанны д'Арк. Эпизоды съемок фильма об Орлеанской деве перебивают ход фильма о зареченской ткачихе. Панфилов упивается контрастами, а Чурикова уверенно переходит от комедии к трагедии.

«Я давно мечтал о Жанне д'Арк, еще до первой картины, – вспоминает Глеб Панфилов. – А когда увидел Инну, сразу решил, что она и есть Жанна. Она могла бы ею стать в действительности – Инна и Жанна встретились для меня в одном образе. Именно от этого феноменального сходства я отталкивался, чтобы рассказать историю Паши Строгановой – фабричной девчонки, сыгравшей в народном театре Бабу Ягу, ставшей актрисой и Жанной, но по-прежнему оставшейся Пашей. Все вместе это и есть Инна Чурикова».

Именно Панфилову, как утверждает киновед С. Кудрявцев, принадлежит «открытие редкостного таланта актрисы, способной сочетать в себе склонность к острохарактерному рисунку, искренность и лиризм в раскрытии чувств, подлинный драматизм судеб, а подчас и трагическую самоотверженность неожиданно волевых женских характеров…»

С этим мнением согласна и сама Чурикова: «Актрисой меня сделало кино, а еще конкретнее – кинорежиссер Панфилов. Мне тогда по молодости лет безумно хотелось играть, просто играть, – Панфилов же заставил понять, что играть надо только свое. Он поставил мне актерский „голос“ – пусть сначала робкий, слабый, срывающийся, но мой и больше ничей…»

Чурикова ушла из ТЮЗа и какое-то время не работала. Жили они с Панфиловым в скромной однокомнатной квартирке. У них был один диван, чемоданы вместо стульев, маленький стол. За этим столиком Глеб Панфилов написал сценарии «Начало», «Прошу слова». Единственная роскошь, что была у него, – ручка с золотым пером, да и ту сгрызла собака Николь.

И вот однажды раздался звонок. На пороге – режиссер театра имени Ленинского комсомола Марк Захаров и директор театра Рафик Экимян. Они разыскали Инну, чтобы предложить роль Неле в новом спектакле «Тиль» по Шарлю де Костеру в пьесе Григория Горина…

Так, в 1973 году, Чурикова оказалась в Театре имени Ленинского комсомола (ныне – Ленком).

«Тиль» задумывался Захаровым как спектакль музыкальный, у каждого персонажа была своя, четко разработанная режиссером ритмо-пластическая линия поведения на сцене. Однако Чуриковой вовсе не хотелось бегать, прыгать. И лишь через некоторое время режиссер и актриса пришли к взаимопониманию. Так появилась луноликая Неле – воплощенное терпение.

После Неле актриса удивительно сыграла Сарру в «Иванове» Чехова и буквально потрясла театральный мир. Она словно сжигала себя в этой роли, и от ее героини шел особый свет.

«Помню, как Захаров неожиданно решил сцену семейной ссоры, когда два любящих человека убивают друг друга словом, унижают, оскорбляют, – рассказывает актриса. – Никто не может так больно ранить, как самый близкий человек. Любимый муж, а его играл Евгений Павлович Леонов, кричит Сарре в ослеплении: „Жидовка! Ты скоро умрешь!“ В этот момент я физически испытывала чудовищную вину перед мужем, которого вынудила дойти до такого состояния. Я медленно и долго шла к нему, чтобы хоть как-то утешить. У Евгения Павловича было мученическое, искаженное страданиями лицо. В зале мертвая тишина…»