Читаем 100 великих авантюристов полностью

100 великих авантюристов

«Тогда у Шумейко возникла идея создать новую должность: полномочный представитель правоохранительных органов в правительстве… Моя должность полномочного представителя соответствовала рангу первого заместителя министра Российской Федерации.

Короче, я продолжал изучать расстановку сил в силовых ведомствах, не только не растеряв своих полномочий, но и приобретя новые. А процесс развивался. Если в июне 1992-го произошло сближение Скокова и Руцкого (они вместе выбивали Бурбулиса), то в августе сблизились Руцкой и Баранников. Это было уже опасно. И я открыто стал с этим бороться.

Тогда стали бороться со мной. Начался настоящий детектив: мне отключили связь, блокировали на даче, арестовывали машины. Они не хотели открыто со мной расправляться. Хотели, чтобы я испугался их давления и уехал сам…»

Но Якубовский не хотел уезжать. Он пытался добиться правды, разумеется, как он ее понимал. Он звонил Степанкову, Дунаеву, Баранникову. Но если сейчас прочесть информацию в прессе, то складывалась интересная картина. Во-первых, собеседники явно не хотели видеть Якубовского в России. Во-вторых, и ссориться с ним, озлоблять тоже не желали. В-третьих, избегали ссылаться друг на друга.

Наконец, в июне 1993 года Якубовский понадобился прокуратуре. Он был нужен Степанкову и Баранникову для того, чтобы убрать Шумейко. Якубовский в то время снова был за границей. Степанков выступил гарантом безопасного приезда и даже дал письменное указание начальнику московской милиции Панкратову обеспечить охрану Якубовского. Якубовский согласился на все условия и прилетел в Москву.

Первым Якубовского в Москве посетил Дунаев. Он сообщил Дмитрию, полагая, что тот играет в их игру, о плане убрать Шумейко – с использованием счетов, якобы открытых вице-премьером в иностранных банках. Якубовский прекрасно знал, что материал полностью сфальсифицирован. И он предупредил сначала Дунаева, потом Баранникова, что они имеют дело с фальшивкой.

Сейчас, задним числом анализируя события, Якубовский жалеет, что предупредил их об этом. Надо было, считает он, промолчать, а они, использовав фальшивку, которую легко было разоблачить, сами попались бы и, несомненно, проиграли бы.

Однако, не до конца разобравшись в ситуации, он сообщил Дунаеву о фальшивке. Утром позвонил Баранников и попросил срочно приехать. Якубовский честно рассказал министру безопасности все, что знал по этому делу. Баранников крепко задумался. В результате объявленный на 17 июня 1993 года доклад первого заместителя генерального прокурора Н. Макарова был снят с повестки дня сессии Верховного Совета без объяснения причин. Доклад состоялся только 24 июня, и в нем отсутствовали упоминания о «счетах» Шумейко.

Якубовский не помог сожрать Шумейко. Результат не замедлил себя ждать. Ему снова пришлось покинуть Россию. Якубовский улетел в Лондон, поскольку в паспорте была открытая английская виза. А оттуда в ставший уже родным Цюрих.

Как только Якубовский отбыл из Москвы, Степанков выдал постановление о его задержании и приводе для допроса. Такая формулировка могла бы изумить кого угодно (ведь Якубовский только что провел неделю в беседах со Степанковым и его замом Макаровым, что за нужда в новом допросе), но Якубовский понял эту информацию правильно: тем самым Степанков запрещал ему возвращаться в страну.

И если бы не журналист Андрей Караулов, разыскавший в июле в Цюрихе друга своего детства Якубовского (их отцы работали вместе, а семьи жили на одной улице в Болшеве), неизвестно, как сложилась бы судьба его дальше. Но Андрей сделал из Дмитрия Якубовского фигуру не только политическую (каковой он уже был, возможно, не отдавая себе в этом полного отчета), но и общественную. Якубовского узнала страна.

Образованная Ельциным специально для сбора компромата на Руцкого комиссия Андрея Макарова немедленно начала работу с материалами, которые были в распоряжении Якубовского либо были с его помощью отысканы. Иногда Макаров передавал журналисту Александру Минкину те или иные документы, которые время от времени публиковались в «Московском комсомольце», в зависимости от требований момента и политической конъюнктуры. Причем ни Минкина, ни Макарова, судя по всему, не волновал вопрос, как отразятся на репутации самого Якубовского эти публикации.

Скандальные коррупционные разоблачения сыпали на голову друг друга обе противоборствующие стороны. Стороны полагали, что они делают большую политику, а добились только одного: народ наш теперь убежден, что воруют в верхах все – и те, и другие…