100 великих авантюристов

В XVI веке более 200 тысяч испанцев пересекли Атлантику. Не только жаждавшие славы дворяне хотели попытать счастья: были среди эмигрантов и неудачливые купцы, и обедневшие ремесленники, и монахи-скитальцы – последние описали приключения авантюристов на страницах хроник.

Что заставило Писарро отважиться на отчаянное путешествие вдоль берега Южной Америки, играть судьбой, подвергать жизнь и здоровье новым испытаниям, преследуя иллюзорную мечту? Многие биографы Писарро объясняют эту тягу к приключениям его натурой прирожденного игрока. На склоне лет он любил играть в кости, кегли, пелоту (баскская игра в мяч). И в то же время он был уравновешенным и осмотрительным человеком. У него было только две страсти: сражение и поиск. И больше, чем покоя, он жаждал славы.

Чтобы финансировать экспедицию в Америку, он привлек к проекту Диего де Альмагро и священника Эрнандо де Луке. Втроем они купили корабль, оснастили его всем необходимым, наняли людей. 14 ноября 1524 года Писарро отплыл из Панамы, возглавив первую из трех своих исследовательских экспедиций.

Однако только в 1528 году удача улыбнулась Писарро. Переплыв экватор, его отряд высадился на побережье Эквадора и Перу. В одном месте их приветствовала женщина-вождь, и по тому, как держалась она и ее приближенные, сколько на них было золота и серебра, они поняли, что попали в очень богатые края.

Вернувшись в Панаму, Писарро решил, что необходимо как можно скорее оказаться в Испании, поскольку тогда ни один конкистадор не осмеливался сделать и шагу без королевского дозволения. В конце 1528 года Писарро прибыл ко двору короля Карла в Толедо. Франсиско и обликом своим, и речью произвел сильное впечатление на 28-летнего короля. В это же время в Толедо оказался Эрнан Кортес, покоривший к тому времени ацтеков Мексики, а теперь поражавший двор ценностями, привезенными из завоеванных земель, по территории превосходящих всю Испанию. Кортес приходился Писарро кузеном и дал тому, вероятно, какие-то практические советы, а также снабдил деньгами. Дары в виде шкур лам и культовых предметов инков из золота, преподнесенные королю, обеспечили Писарро титул губернатора и позволили получить королевское благословение. Он был наделен столь широкими полномочиями, каких не удостаивался никто из конкистадоров за всю историю покорения испанцами Южной Америки.

Писарро отплыл из Испании в январе 1530 года, но лишь спустя год, в январе 1531-го, экспедиция смогла наконец выйти из Панамы. Три судна – два крупных и одно небольшое, на борту которых находились 180 солдат, 27 лошадей, оружие, боеприпасы и пожитки. Отряд был слишком мал, чтобы покорить империю, простиравшуюся на тысячи миль в глубь суши до амазонской сельвы. Писарро знал, что вся огромная территория инков покрыта сетью военных дорог, что многочисленные крепости охраняются сильными гарнизонами, а страна беспрекословно повинуется одному самодержавному правителю. Но он надеялся добиться успеха, хотя против него были не только люди, но и сама природа! Тщеславный Писарро считал, что он вполне способен повторить свершения своего земляка Кортеса.

Писарро не был ни дипломатом, ни великим полководцем, но отличался отвагой и решительностью, о чем свидетельствуют первые действия Писарро в ранге командующего экспедицией.

Капитан Руис отплыл вдоль побережья прямо в Тумбес, но спустя две недели штормы, встречные ветры и течения вынудили его укрыться в бухте

Святого Матвея. Испанцы оказались в 350 милях от Тумбеса, и все-таки Писарро сошел на берег и отправился пешком на юг. Корабли нагнали его, следуя вдоль побережья. Проведя тринадцать дней в тесноте на борту трех маленьких судов, боровшихся с ветром и непогодой, солдаты были измождены.

Несмотря на это, Писарро после трудного перехода через полноводные реки области Коакве совершил набег на маленький город. Испанцам повезло: они награбили золота и серебра на 20 тысяч песо, большей частью в виде грубых украшений. В городе нашлись и изумруды, но лишь немногие, в том числе Писарро и доминиканский монах отец Реджинальде де Педраса, знали их истинную цену. Писарро променял эту относительно мелкую добычу на возможность застать индейцев врасплох. Сокровища он погрузил на корабли и отправил в Панаму в расчете на то, что, увидев их, остальные конкистадоры присоединятся к нему. Затем он возобновил продвижение на юг.

Награбить больше не удалось. Деревни, попадавшиеся на пути, были покинуты, а все самое ценное унесено. Конкистадоры страдали от ужасной жары и тропических ливней. Их кожа покрывалась огромными гнойными язвами. Люди теряли сознание, умирали. Это было самое бестолковое начало кампании, когда-либо задуманное военачальником, и то, что испанские солдаты дошли до залива Пуаякиль, красноречивее всего свидетельствует об их стойкости. Походная жизнь длилась пятнадцать месяцев.