100 великих чудес света

Старейшая деревня Иль-де-Франс Версаль упоминается в исторических документах уже с XI века. Это даже и не деревня, а очень скромная деревушка, приютившаяся у склона холма. Таких вокруг столицы было разбросано много. Версаль пересекала дорога (он стоял как раз на пути), ведущая из Нормандии в Париж, до которого отсюда было 18 километров. Поэтому здесь всегда останавливались путники.

Деревня вошла в историю в конце XVI века, когда в здешнем замке в 1570 году остановился по пути на встречу с Екатериной Медичи Генрих IV – будущий король Франции. Потом, уже став королем, именно сюда он приезжал охотиться.

В 1606 году на своей первой охоте в Версале был его сын, будущий король Людовик XIII, которому нравилось уединяться здесь с несколькими близкими друзьями. Историки отмечают, что по натуре Людовик XIII был человеком робким, двор его враждовал, мать и жена постоянно пугали бесконечными интригами. И в этих местах король захотел поставить скромный охотничий домик, где можно было бы с большими удобствами, чем до сих пор, обставить недолгие часы своих развлечений.

В 1624 году король купил болотистую землю, окруженную полями. На месте будущего знаменитого дворца тогда возвышалась только ветряная мельница. Правда, вскоре началось спешное строительство, но возводившийся замок был настолько мал и скромен, что в нем не были даже предусмотрены комнаты ни для королевы-матери, ни для королевы-жены. А после смерти Людовика XIII замок вообще долгое время пустовал: Людовику XIV, наследнику и будущему королю, было всего пять лет. Но в 1661 году, как только новый король провозгласил «Государство – это я», начался «век Людовика Великого».

Осознав себя королем, Людовик XIV тотчас же стал мечтать о собственном дворце, ведь у каждого монарха всегда была своя резиденция. После долгих раздумий и сомнений выбор короля пал на замок Венсен, но вдруг неожиданно ему король предпочел Версаль с его небольшим охотничьим домиком.

Замок Людовика XIII не был уничтожен, Людовик-сын решил, что Малый замок строители должны сохранить в неприкосновенности.

Среди архитекторов королевства был объявлен конкурс на лучший проект обновления маленького охотничьего замка. Вскоре архитектором Версаля был назначен Л. Лево, и вообще Людовик XIV (за свой счет) нанял Л. Лево – «первого архитектора короля», Ш. Лебрена – «первого живописца короля» и А. Ленотра – «первого королевского садовника». Вскоре эта творческая группа приступила к работе.

Л. Лево, учтя все пожелания короля, подготовил проект, по которому старый охотничий замок с одной стороны оставался неприкосновенным, а с трех других обрастал современными для того времени корпусами. Таким образом, он получался как бы заключенным в каменный конверт.

На первом этапе строительства дворца самым большим новшеством была плоская крыша. Плоские крыши вызывали неудобства, за ними постоянно надо было следить, регулярно сливая воду. Но в королевском Версале Лево сделал именно плоскую крышу: таково было желание самого Людовика XIV, поклонника таких крыш в архитектуре Италии.

В Версале было очень много различных почетных дворов, среди которых видное место занимал Мраморный. Сюда выходили королевские покои, поэтому часто под балконом комнаты Людовика XIV разыгрывались театральные представления. На этой «сцене» труппа Мольера впервые играла «Мизантропа». Над высокими окнами королевской комнаты над аттиком поднимается фронтон, украшенный скульптурными рельефами. На нем были установлены часы, которые в момент смерти Людовика XIV остановили. В XVII веке они еще долго показывали последний час короля, но впоследствии их циферблат заменили, хотя сам механизм остался прежним. Часы ходят и теперь, показывая точное время.

Архитектор Л. Лево руководил строительством Версаля до самой своей смерти в 1670 году. Одновременно он работал в парке над зданиями Зверинца и Оранжереи, которые были прихотью и радостью короля. Великий Лафонтен писал, что Зверинец содержал «множество птиц и насекомых разных пород, а также четвероногих, по большей части очень редких и доставленных из далеких краев».

В своей повести «Любовь Психеи и Купидона» Жан де Лафонтен с восторгом описывает «разнообразие в убранстве и расположении каждой из комнат: например, порфировые колонны в альковах… с капителями по большей части из коринфской меди… еще золоченые балюстрады вокруг. Что касается покрывал на постелях, то они были либо расшиты жемчугом, либо такой тонкой работы, что ткань уже не имела значения».

Убранство приемных залов Больших королевских покоев было сюжетно посвящено античным богам. Символический смысл здесь заключался в прославлении добродетелей короля и королевского семейства, а расчет был сделан на быструю смену впечатлений при движении.