100 великих экспедиций

…Избегая упреков в субъективности при характеристике своих соплеменников, обратимся к свидетельству английского историка географии Дж. Бейкера:

«Продвижение русских через Сибирь в течение XVII века шло с ошеломляющей быстротой. Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобных путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и если даже принять в расчет все природные преимущества для передвижения, то все же на долю этого безвестного воинства достанется такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству и предприимчивости, равного которому не совершил никакой другой европейский народ».

Мужество, сообразительность, предприимчивость и выносливость русских землепроходцев беспримерны. А ситуация с сибирскими реками не так благополучна, как предположил Бейкер. Крупнейшие из них текут с юга на север. Если левые их притоки направлены с запада на восток, то правые – наоборот. Для путешественников, пересекающих Сибирь, местные реки особых удобств не предоставляют.

Продвижение русских через Сибирь проходило в несколько раз быстрее, чем англичан – через Канаду. Хотя в Сибири более суровый климат, обширней территория, да и шли русские на столетие раньше, чем англичане в Канаде.

Из Ледовитого океана – в Тихий

Летом 1648 года из устья Колымы вышли в море семь кочей. Они повернули на восток и пошли вдоль берега. На каждом судне было 10–15 человек (всего – 90). Организовал экспедицию купец Федот Алексеевич Попов. Одно судно принадлежало Герасиму Анкидинову.

Предприятие было задумано как сугубо торговое: предполагалось по морю добраться до реки Анадырь, где можно добыть много ценного моржового клыка (была надежда и на пушнину). Сначала плавание проходило без особых трудностей. Однако у Большого Каменного Носа (ныне мыс Дежнёва) начался шторм. Два коча были разбиты льдами. Люди смогли высадиться на берег, но все они погибли: одни – от нападения коряков, другие от голода.

Остальные кочи буря разбросала в разные стороны. Два из них, по всей вероятности, отнесло к берегу Нового Света. Во всяком случае, позже эскимосы Аляски рассказывали, что в их стране жили бородатые голубоглазые люди; это подтвердили и находки в начале XX века остатков древних жилищ– из бревен с печами русского образца.

Другой коч – Федота Попова и Герасима Анкидинова – тоже был вынесен сильными ветрами в Тихий океан, попав на Камчатку. Перезимовав, по морю обогнули этот полуостров, но после второй зимовки частью умерли от цинги, частью были убиты туземцами.

Амстердамский бургомистр географ Н. Витсен в книге «Север и восток Тартарии» (1692) писал: «Однажды 7 судов с московскими военными спустились по этой реке [Колыме], чтобы обогнуть Ледяной Нос, называемый также Необходимый нос или выступ, но все погибли».

Последнее неверно. Сведения об этой экспедиции были получены от уцелевшего по счастливой случайности, а также благодаря уму и выносливости сборщика ясака Семена или Семейки Ивановича Дежнёва (приблизительно 1605–1672), одним из тех, кто остался в живых. Ему досталась слава первопроходца, обогнувшего северовосточную оконечность Азии, открывшего пролив между Чукоткой и Аляской.

В 1662 году в челобитной царю Алексею Михайловичу он сообщал: «И я, холоп твой, с ними, торговыми и промышленными людьми, шли морем, на шти кочах, девяносто человек; и прошед Анадырское устье, судом Божиим те наши все кочи море разбило, и… людей от того морского разбою на море потонуло и на тундре от иноземцев побитых, а иные голодною смертью померли, итого всех изгибло 64 человека».

С.И. Дежнев. Скульптор Б. Бродский

Дежнёв оставил сообщение о мысе, который много позже стал носить его имя: «А Нос тот вышел в море гораздо далеко, а живут на нем люди чухчи добре много. Против того же Носу, на островах [Диомида] живут люди, называют их зубатыми [эскимосы], потому что пронимают они сквозь губу по два зуба немалых костяных… А тот Большой Нос мы, Семейка с товарищи, знаем, потому что разбило у того Носу судно служилого человека Ярасима Онкудинова [Герасима Анкидинова] с товарищи. И мы… тех людей имали на свои суды и тех зубатых людей на острову видели ж».

Он докладывал о своем проходе в Тихий океан: «И носило меня, Семейку, после Покрова Богородицы [1 октября] всюда неволею и выбросило на берег в передний конец [то есть на юг] за Анадырь-реку. И было нас на коче всех двадцать пять человек. И пошли мы все в гору, сами путь себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы. И шел я, бедный Семейка, с товарищи до Анадыря-реки ровно десять недель, и пали [попали] на Анадырь-реку вниз, близко моря, и рыбы добыть не могли, лесу нет. И с голоду, мы, бедные, врозь разбрелись. И вверх по Анадыре пошло двенадцать человек и ходили двадцать ден, людей и аргишниц [оленьих упряжек], дорог иноземских не видали и воротились назад и, не дошед, за три дня, днища [одного дня пути] до стану, обночевались, почали в снегу ямы копать».

В устье реки Анадырь они заложили острог.