100 великих евреев

Задолго до Бобби Фишера, Бориса Спасского, Сэмюэла Решевского, Савелия Тартаковера, Акибы Рубинштейна и Эмануила Ласкера величайшим и первым чемпионом мира по шахматам стал вспыльчивый и неприветливый еврей Вильгельм Стейниц. Ласкер, возможно, остается самым удачливым шахматистом всех времен, Тартаковер – одним из величайших учителей шахмат, а Фишер – человеком, сделавшим шахматы всемирным увлечением. Стейниц же был первым шахматистом, признанным чемпионом мира, основоположником принципов современных шахмат и первым, кто придал этой игре поистине международное звучание.

Он родился в Праге, еще мальчиком изучал Талмуд и на третьем десятке переехал в Вену. Забросив занятия математикой, Стейниц играл в шахматы где только мог. Приехав в качестве представителя Австрии на английский шахматный турнир 1862 г., он остался в Лондоне, зарабатывая на жизнь шахматами. В 1866 г. Стейниц встретился в матче с великим Адольфом Андерсеном – мастером так называемого остро отточенного стиля и благородным романтиком. Стейниц победил в восьми партиях против шести Андерсена. Поскольку Андерсен считался лучшим в целом свете шахматистом, Стейниц провозгласил себя чемпионом мира. Он постоянно давал понять, кто он такой. Утверждая, что удерживал свой титул на протяжении двадцати восьми лет, Стейниц посвятил большую часть этого периода совершенствованию новых идей, возобновил участие в турнирах, но воздерживался от матчей на звание чемпиона, пока не был уверен в отточенности своей техники.

Его соперниками до Ласкера были Цукерторт и Михаил Чигорин. Последний широко известен как основатель русской школы шахматной игры и почитается до сих пор. Родившийся в Риге и говоривший на немецком языке Иоганн Цукерторт был человеком высокой культуры, профессиональным музыкантом и лингвистом. Оба соперника коренным образом отличались от Стейница. Он был самым неприязненным человеком в истории шахмат. Любая тривиальность приводила в ярость великого Стейница. Коллеги просто терпеть его не могли.

Хотя Стейниц, казалось, наслаждался своим отвратительным характером, он все же взял за правило «играть с доской», а не с противником. Шахматы были для него абстрактной наукой. Чувства и мотивы противника, утверждал Стейниц, не имеют значения. Важно прежде всего то, что происходит на шахматной доске.

Противники боялись не только его взрывного характера, но еще больше его упорной защиты и неизбежной атаки. Более двух десятилетий большинство шахматистов не могли постичь, что он делал. Стейниц отбросил романтическое представление, будто наибольшее значение имеет изобретательность. Он предпочитал сидеть в засаде, готовя стремительный прорыв на королевском фланге. Стейниц разработал весьма эффективные стратегии обороны, предусматривавшие накапливание мельчайших преимуществ для подготовки финальной, жестокой и стремительной атаки. Во многих отношениях Стейниц символизировал конец шахмат как благородного спорта. Он доказал, что успеха можно добиться только в результате надежного преимущества. Для него имела значение каждая фигура. Любая пешка может убить. Его теории закрытых, выгодных для обороны позиций в корне изменили игру.

Стейниц популяризировал свои методы, написав внушительный шахматный трактат и редактируя и распространяя международный шахматный журнал (Ласкер последует примеру Стейница и напишет стандартную книгу об этой игре). После почти двадцатилетнего господства в английских шахматах в 1883 г. Стейниц рискнул отправиться в США в надежде разбогатеть там. Однако американцы мало интересовались шахматами (Хароль Шёнберг в своей содержательной книге «Гроссмейстеры» сообщает, что во всем штате Вайоминг нашли всего «одного шахматиста»), и Стейниц едва сводил концы с концами. Все же он сумел в 1886 г. привлечь внимание к повторному матчу за чемпионский титул с Цукертортом. Матч проходил несколько недель в трех городах и пробудил даже больший, нежели подвиги уроженца Нового Орлеана Пола Морфи (величайшего американского шахматиста предшествовавшего Стейницу поколения), интерес американцев к шахматам (состоявшийся позднее матч Стейница и Чигорина имел такое же воздействие на русских). Стейниц, конечно же, опозорил Цукерторта (что привело, как поговаривали, к быстрому ухудшению здоровья и смерти Цукерторта через два года).

В 1894 г. двадцатипятилетний сын немецкого кантора Эмануил Ласкер нанес поражение Стейницу, которому уже исполнилось пятьдесят восемь, и завоевал его титул. Стейниц продолжал играть и вносить ценный вклад в шахматную литературу. К 1899 г. он потерял интерес к игре, сошел с ума, был помещен в одну из нью-йоркских больниц для душевнобольных и умер в нищете в 1900 г. Опасаясь умереть, как Стейниц, без гроша в кармане, Ласкер поставил себе за правило защищать свой чемпионский титул только за как можно большие гонорары. Нынешними высокими ставками мастера шахмат обязаны печальной судьбе Стейница.

АРТУР МИЛЛЕР

(1915—2005)