100 великих гениев

В одной из его картин изображен небесный тоннель, по которому души устремляются к свету. Это похоже на воспоминания некоторых пациентов, побывавших в состоянии клинической смерти. Как объяснить такое совпадение? Тем, что Босх принимал какие-то препараты, вызывавшие яркие фантастические видения, чаще всего тревожные и страшные? И ощущение полета – тоже может быть следствием наркотического опьянения.

…По-видимому, Босх переживал острые приступы неприязни к людям. У него есть алтарный триптих «Поклонение волхвов» – реалистичный, а то и ироничный по отношению к свидетелям чуда рождения Спасителя. Но есть и другие полотна: «Христос перед народом», «Несение креста», «Надевание тернового венца», где мучители – по большей части страшные и гнусные рожи – торжествуют, издеваются над Иисусом. Один человек стоит за Христом, глядя на него с состраданием и глубокой печалью, а на шее у него – ошейник с шипами, на шапке – дубовая ветвь. Лицо выписано тщательно и совершенно реалистично. Судя по всему, это – автопортрет художника.

Да, на нем «строгий» ошейник; да, вокруг глумятся подлецы и глупцы; да, все еще не удается спасти человечество от пороков; но пока есть люди, сознающие это и готовые следовать по пути, указанному Христом, до тех пор остается надежда…

Дюрер

(1471–1528)

…В один из дней конца XIX века в Мюнхенской пинакотеке перед работой Дюрера, на которой были изображены четыре могучие фигуры евангелиста – Марка и апостолов Иоанна, Петра и Павла, надолго остановился молодой статный мужчина. Этим человеком был Владимир Иванович Вернадский.

Что хотел донести до зрителей Дюрер, какой смысл вкладывал в непростую по внутреннему содержанию композицию?

Художник сделал надписи на картине. Они предостерегают: не принимайте заблуждения человеческие за божественную истину; не верьте лжепророкам; умейте сомневаться; отдаляйтесь от тех, кто жаждет собственных удовольствий и никогда не сможет дойти до познания истины; остерегайтесь книжников, кичащихся своим высоким положением и поучающих всех.

Знатоки по-разному оценивали содержание этого творения мастера.

Искусствовед М. Хаммель видел в ней «сверхчеловеческие типы, высшее проявление простоты и величия». По мнению историка искусства и религий С. Рейнака, цель картин – «вернуть христианство на прежний путь» (художник работал во время религиозных распрей, войн и Реформации в Германии).

Иначе понимал суть этой работы Дюрера его друг И. Нейдорфер. (Это его рукой были каллиграфически выписаны на ней слова из Священного Писания.) Согласно толкованию Нейдорфера, художник изобразил четыре обобщенных человеческих темперамента: сангвиника, флегматика, холерика и меланхолика. Но если даже и так, то каким образом увязываются такие «общечеловеки» с конкретными евангельскими персонажами и приведенными цитатами? Безусловно, воображение и мысль Дюрера проникали в какие-то глубины бытия, а не просто скользили по поверхности…

Вернадский осмыслил это картину по-своему. Нельзя утверждать, что он ее понял в полном соответствии с замыслом автора. Ему удалось вскрыть те глубины, о которых мог и не догадываться сам художник, лишь остро переживая их. Апостола Иоаднна (он стоит слева, держа в руке раскрытую книгу, и спокойно, внимательно читает) Владимир Иванович счел образом религиозного мыслителя, искреннего искателя правды. Он молод, полон умственной силы.

Рядом с Иоанном стоит Петр. В его руке ключ от царства небесного и напряженно, как бы силясь что-то понять или что-то уже понимая, тоже заглядывает в раскрытую книгу. «Он в конкретных словах разъяснит то, что говорил другой, то, к чему мчалась мысль и чувство другого, более глубоко понимающего человека. Он не поймет его, но именно потому его поймут массы…»

Справа – два других лица. «Это уже мысль, а рука – это деятели. Один гневно смотрит кругом – он готов биться за правду. Он не пощадит врага, если только враг не перейдет на его сторону. Для распространения и силы своих идей он хочет и власти, он способен вести толпу…»

Чуть отвлечемся. Возможно, в этом случае Вернадский не учел одну деталь: Дюрер написал евангелиста – не апостола! – то есть «популяризатора» учения, желающего внедрить его в массы. Иоанн тоже был евангелистом, однако он в то же время являлся непосредственным учеником Иисуса Христа, апостолом.

«А рядом фанатически зверское лицо четвертого апостола. Это мелкий деятель. Это не организатор, а исполнитель. Он не рассуждает, он горячо, резко, беспощадно-узко идет за эту идею». Действительно, апостол Павел изображен с мечом в одной руке и – очень важно! – с огромным закрытым фолиантом в другой. Современники Дюрера полагали, что он олицетворяет меланхолического гения; да и представлен он не мелкой фигурой, а соразмерной всем остальным и особенно фундаментальной, хотя взгляд его грозен.

Вернадский не остановился на приведенных характеристиках. Он перешел к обобщению: