Читаем 100 великих гениев полностью

…Изменяется всё, но не гибнет ничто и, блуждая,Входит туда и сюда; тела занимает любыеДух; из животных он тел переходит в людские, из нашихСнова в животных, а сам – во веки веков не исчезнет.Я ненавижу порок, но сам ненавистного жажду.
Ах, как нести тяжело то, что желал бы свалить!

Колоритной фигурой времен начала упадка великой Римской империи был Арбитр Гай Петроний (I век н. э.) – писатель, поэт, государственный деятель, происходивший из аристократической богатой семьи. Он отличался утонченным чувством прекрасного, признавался «Арбитром изящества» и был любимцем Нерона, живя в роскоши. Как человек умный и наблюдательный, в душе он горько посмеивался над ничтожными, хотя и внешне великолепными приемами, пиршествами, а свои мысли и чувства выразил в крупном романе «Сатирикон» (из 20 его книг сохранилась лишь десятая часть). В нем речь идет о приключениях трех бродяг; римское общество представлено как гнездо порока, беспросветного разврата и пустого прожигания жизни. Например, описано фантасмагорическое застолье в доме разбогатевшего вольноотпущенника. Его философия проста: надо делать деньги; сколько их имеешь, столько ты стоишь. О себе он говорит: «Был лягушкой, стал царем. Раздуваясь от тщеславия, богатей вызывает тайные насмешки у одних и зависть у других. (По «Сатирикону» итальянский режиссер Ф. Феллини снял фильм.) Жизнь Петрония завершилась трагически. Его обвинили как участника заговора против Нерона, и он был вынужден кончить жизнь самоубийством.

Прославился остроумием Марк Валерий Марциал (ок. 40 – ок. 103), который приобрел известность благодаря своим эпиграммам, а также стихам, восхвалявшим «сильных мира сего». Получая материальную поддержку от покровителей (императоров Нерона и Доминциана), он приобрел дом и виллу, а также вошел в сословие всадников. Эпиграммы Марциала до сих пор вызывают улыбку:

Был недавно Диавл врачом, стал могильщиком ныне:То, что могильщик творит, то же и врач совершал.Ты мне пеняешь, Велокс, что длинны мои эпиграммы.
Ты ничего не писал; вещи короче твои.Жизнь легко презирать, когда очень трудно живется;Мужествен тот, кто сумел бодрым в несчастии быть.Если боишься разбить ты хрусталь – разобьешь его: плохоБрать и небрежной рукой, брать и со страхом сосуд.

А вот некоторые его высказывания: «Уметь наслаждаться прожитой жизнью означает жить дважды». «Не бойся последнего дня и не желай его». «Есть в моей книге хорошее. Кое-что слабо. Немало есть и плохого. Других книг не бывает».

Децим Юлий Ювенал (ок. 60 – ок. 140) был знаменитым поэтом-сатириком. Возможно, поэтому ему пришлось некоторое время жить в изгнании в Египте, пока император Адриан не пожаловал ему небольшое имение в сельской местности. Ювенал ясно видел духовное разложение римлян – прежде всего привилегированных, знатных, облеченных властью, которые в погоне за богатством, роскошью, удовольствиями опускаются до состояния скотов. Он горько сетовал:

Рим доверяет тому, кто хранит в ларце своем деньги:Больше монет – больше веры…Надо молиться, чтобы ум был здравым в теле здоровом.Бодрого духа проси, что не знает страха пред смертью,
Что почитает за дар природы предел своей жизни,Что в состоянье терпеть затрудненья какие угодно, —Духа, не склонного к гневу, к различным страстям.

(Отметим, что его верное суждение со временем извратили в популярное – «В здоровом теле – здоровый дух». Хотя конечно же телесное здоровье нередко сопровождается духовной немочью.) Из других высказываний Ювенала:

– Верно, что здравый смысл у Судьбы бывает не часто.

– Разумный человек ставит себе предел даже и в добрых делах.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное