100 великих художников

Дега заинтересовался балетом, его притягивают танцовщицы. Художник показывает только уголки театра: части сцены, фойе или уборной, но даже там, где у Дега всего лишь две или одна танцовщица, легко читается целое, чувствуются все характерные грани балета: «Урок танца» (1874), «Репетиция» (1874), «Звезда» (около 1876), «Танцовщицы за кулисами» (1880), «Танцовщицы», (1883), «Балетный класс» (1891), «Голубые танцовщицы» (около 1897–1899).

Однажды, отвечая на вопрос, почему он любит писать балет, Дега пробурчал: «Меня называют живописцем танцовщиц; не понимают, что танцовщицы послужили мне предлогом писать красивые ткани и передавать движения».

Дега работает в самой разной технике, он пробует пастель и гравюру и даже ищет себя в скульптуре, которая помогает ему увидеть любимых персонажей в трех измерениях.

До 1874 года Дега не имел проблем с деньгами. Однако после смерти отца художника выяснилось, что дела банка де Га находятся в незавидном положении. Эдгар отказывается от значительной части своего состояния, чтобы спасти братьев от банкротства; в результате оказывается в затруднительном материальном положении и вынужден сосредоточиться на живописи, пользующейся спросом, расписывает веера.

Художник, особенно начиная с восьмидесятых годов, часто пишет обнаженную натуру: «Женщина, выходящая из ванной» (1883), «Купанье» (1886), «Ванна» (1886), «Женщина в ванной» (1895–1900).

Как отмечает В.В. Стародубова: «Дега мастерски передает движения человека в быту, взгляд его здесь порой ироничен и насмешлив: "После ванны" (около 1883), "Перед сном" (около 1883), "Причесывающаяся" (около 1887–1890). Дега тонкий колорист, его пастели то гармоничные, светлые, то, напротив, построены на резких цветовых контрастах. Картины его кажутся случайно выхваченными из потока жизни сценами, но "случайность" эта – плод продуманной композиции, где срезанный фрагмент фигуры, здания подчеркивает непосредственность впечатления».

В 1886 году на последней выставке импрессионистов Дега представил пять картин и десять пастелей из «Серии обнаженных женщин, купающихся, моющихся, обсыхающих, вытирающихся и причесывающихся».

«В течение всей своей жизни, – писал Поль Валери, – Дега искал в изображении обнаженной фигуры, рассмотренной со всех точек зрения, в невероятном количестве поз, во всевозможных движениях, ту единственную систему линий, которая выразила бы с величайшей точностью не только данный миг, но и наибольшее обобщение. Ни грация, ни мнимая поэзия не входят в его цели. Его произведения ничего не воспевают. В работе надо оставлять какое-то место случаю, чтобы могли возникнуть некие чары, возбуждающие художника, завладевающие его палитрой и направляющие его руку. Но Дега, человек по своему существу волевой, не удовлетворяющийся никогда тем, что получается сразу, обладавший слишком критическим умом и слишком воспитанный величайшими мастерами, – никогда не отдавался непосредственному наслаждению в работе. Мне нравится эта суровость».

Последняя выставка, на которой Дега показал публике свои работы, была открыта в 1892 году. После этого двадцать пять лет, до самой своей кончины, мастер ни разу не выставлял свои полотна и скульптуры. Одной из причин этого было резко ухудшившееся зрение. Дега живет в это время очень замкнуто.

Последние годы Дега обратился к скульптуре, оставив ряд прекрасных произведений, посвященных любимым и хорошо знакомым темам: «Большая арабеска» (около 1882–1895), «Танцовщица» (около 1896–1911).

Умер Дега 27 сентября 1917 года.

ИВАН НИКОЛАЕВИЧ КРАМСКОЙ

(1837–1887)

В своей автобиографии Крамской пишет: «Я родился в 1837 году, 27 мая (по старому стилю. – Прим. авт. ), в уездном городке Острогожске Воронежской губернии, в пригородной слободе Новой Сотне, от родителей, приписанных к местному мещанству. 12-ти лет от роду я лишился своего отца, человека очень сурового, сколько помню. Отец мой служил в городской думе, если не ошибаюсь, журналистом (т.е. писарем. – Прим. авт. ); дед же мой, по рассказам… был тоже каким-то писарем в Украине. Дальше генеалогия моя не подымается».

Далее Крамской писал о том, как всю жизнь он стремился получить образование, а закончить ему удалось всего лишь Острогожское уездное училище, правда, «первым учеником» («…никогда и никому я так не завидовал… как человеку действительно образованному»). Затем вспоминал о городской думе, где он «стал упражняться в каллиграфии», т.е. «служить все тем же писарем».

Интерес к искусству пробудился у мальчика очень рано. Первым человеком, оценившим и поддержавшим намерения Ивана, был местный фотограф и художник-любитель Михаил Борисович Туликов. Крамской навсегда сохранил к нему теплые чувства.

Некоторое время Иван обучался иконописному ремеслу, а в 1853 году приехавший в Острогожск из Харькова фотограф пригласил Крамского работать ретушером. С ним Иван «объехал большую половину России в течение трех лет, в качестве ретушера и акварелиста. Это была суровая школа…».