100 великих художников

В Училище живописи Левитан сближается с художником Н.П. Чеховым, братом А.П. Чехова. Через него происходит знакомство Левитана с семьей Чеховых, в результате чего возникает большая дружба художника с писателем.

Лето 1885 года Левитан проводит вместе с семьей Чеховых в усадьбе Бабкино, под Новым Иерусалимом, на берегу реки Истры. Здесь художник пишет картины «Усадьба Бабкино» и «Река Истра».

В 1885 году Левитан исполняет по эскизам Васнецова и Поленова декорации для Частной оперы С.И. Мамонтова и на полученные деньги совершает в 1886 году поездку в Крым. Привезенные им оттуда этюды продемонстрировали его возросшее мастерство живописца.

Большое место в творчестве Левитана занимает его работа над волжскими пейзажами. На Волгу художник ездил четыре раза с 1887 по 1890 год. «Там, – писал М.В. Нестеров, – искусство Левитана окрепло, получило свою особую физиономию».

Хотя первая поездка оставила у Левитана тяжелое впечатление, о котором он рассказал в письме А.П. Чехову: «Она (Волга) показалась мне настолько тоскливой и мертвой, что у меня заныло сердце. Правый берег, нагорный, покрыт чахлыми кустарниками и, как лишаями, обрывами. Левый… сплошь залитые леса. И над всем этим серое небо и сильный ветер». Впечатления, полученные Левитаном, позволили создать произведения, которые можно отнести к числу его лучших творений. Такова картина «Вечер на Волге». Она интересна по композиции и выразительна по передаче состояния природы.

«Темными силуэтами выделяются на пустынном берегу рыбацкие лодки, в надвигающихся сумерках виднеются загоревшиеся на дальнем берегу огоньки. Общий сумеречный тон картины прекрасно передает суровую тишину пейзажа, ощущение реки, как бы погружающейся в ночную дремоту. Своим скупым тональным колоритом, величавой простотой мотива картина резко отличается от работ предыдущего периода» (Прытков).

В Плесе (у Костромы) и на других местах Волги в разные годы им были созданы знаменитые его картины: «Вечер. Золотой Плес», «После дождя. Плес», «Ветхий дворик» и др.

Картиной «Березовая роща», оконченной в 1889 году, восхищается художник Б.В. Иогансон: «Когда я увидел "Березовую рощу" Левитана, я был буквально ошеломлен. Мне показалось это каким-то чудом. В этом небольшом полотне как будто сконцентрировались все те мои ощущения, которые остались у меня от детства, когда я выезжал под Новый Иерусалим и собирал подберезовики в великолепной березовой роще на берегу Истры. Это было так разительно точно, что мне даже казалось, будто бы я начинаю ощущать аромат трав, слушать негромкий шум листвы берез, перебираемых ласковым летним ветром, что я вижу этот зайчик, этот солнечный свет, пронизывающий всю листву и падающий на сочную траву, он сейчас захватит и мою руку, и я буду ловить этот солнечный зайчик».

Летом 1890 года художник совершил поездку по Русскому Северу, из которой привез множество этюдов и пейзажей. Полученные впечатления помогли ему написать первую крупную картину «Тихая обитель». Ее элегические тона произвели сильное впечатление на Третьякова, и он купил картину для своей галереи.

В 1891 год Левитан провел в имении Панафидиных в Тверской губернии. Здесь зародился у него замысел большой картины, названной им впоследствии «У омута».

«Сделав маленький набросок, – вспоминает Кувшинникова, – Левитан решил писать большой этюд с натуры, и целую неделю по утрам мы усаживались в тележку – Левитан на козлы, я на заднее сиденье – и возили этюд, точно икону, на мельницу, а потом так же обратно».

Художник создал полотно редкой впечатляющей силы: общий сумеречный тон картины, таинственно спокойная гладь омута, хмурое вечернее небо, красноватые отсветы заката на воде, пустынная тропинка, словно прячущаяся среди темных кустов, – все это создает образ природы, полной тревожной настороженности, скрытого драматизма.

В 1892 году Левитан был вынужден покинуть Москву, поскольку в то время евреям запрещалось проживать в столицах. Он поселился в деревне на пути во Владимир. Здесь у него родился замысел большого полотна «Владимирка». Об этом рассказывает художница С.П. Кувшинникова. С ней однажды Левитан возвращался с охоты, и вышли они на старое шоссе.

«И вдруг Левитан вспомнил, что это за дорога, – пишет Кувшинникова. – "Постойте! Да ведь это Владимирка, та самая Владимирка, по которой когда-то, звякая кандалами, прошло в Сибирь столько несчастного люда!.."

Присев у подножия голубца, мы заговорили о том, какие тяжелые картины развертывались на этой дороге, как много скорбного передумано было здесь, у этого голубца… На другой же день Левитан с большим холстом был на этом месте и в несколько сеансов написал всю картину прямо с натуры».