100 великих криминальных историй

Борьба бандитов за лидерство на рынке нелегального алкоголя в Соединенных Штатах в начале 1920-х годов была ожесточенной. Введенный в то время «сухой закон», запрещавший изготовление, транспортировку и продажу спиртных напитков, был крайне непопулярен среди населения. Еще бы, у американцев отняли национальный напиток – виски, который стоил намного дешевле завозимого импорта. Сложилась парадоксальная ситуация: «сухой закон» был введен, но виски в стране производилось, транспортировалось и продавалось. Правда, нелегально. По официальным данным, население крупных городов почти на 80 процентов было обеспечено местным виски. Гангстерские группировки, занимавшиеся поставкой запрещенного товара, баснословно обогащались. «Сухой закон» вместо пользы нанес ущерб экономике страны и нравственному состоянию общества, государственные служащие и полицейские подкупались, и преступники оставались безнаказанными.

Гангстеры чувствовали себя хозяевами в своих районах Чикаго. Они открыто встречались в ресторанах, борделях с другими бандитами, устраивали разборки. Желая вытеснить с рынка Морана, банда которого состояла преимущественно из представителей немецко-ирландского происхождения, итальянец Аль-Капоне вместе с земляками-сообщниками разработал целый сценарий. Все должно было выглядеть как обычная полицейская операция.

Аль-Капоне

Итальянцы предложили людям Морана, состоявшим в группе Багса, по сходной цене партию контрабандного виски. Те купились на дешевизну. Встречу назначили на 14 февраля в подпольном складе-гараже. Первыми на встречу прибыли люди Морана. Осмотрелись, ничего подозрительного не обнаружили. Сам Моран, зная коварство Аль-Капоне, решил не торопиться, и это спасло ему жизнь. Неожиданно к складу подкатила полицейская машина. Из нее выскочили двое полицейских и ворвались в гараж. Наставив пистолеты, они приказали семерым членам банды Морана встать к стенке. Те повиновались стражам закона. Следом в гараже появились двое гражданских. Они вытащили из-под пальто свои пистолеты-пулеметы и открыли шквальный огонь. Стоявшие у стены попадали. Затем «полицейские» вывели со склада двух своих подельников с поднятыми руками. Со стороны все выглядело как полицейская облава. Мужчины сели в угнанную ими заранее полицейскую машину и скрылись.

Услышав звуки выстрелов, шум отъезжавшей машины, к гаражу стали осторожно приближаться местные жители. Никто ничего не понимал. Люди говорили, что видели полицейских, стражи порядка обнаружили в гараже склад бандитов, одних они расстреляли, а двоих взяли с собой. Говорили также, что в расстреле участвовали гангстеры Аль-Капоне. Двоих видели и опознали. Прибывший вскоре наряд настоящих полицейских во главе с сержантом Свини попытался установить, кто были подъехавшие «полицейские», кто расстрелял семерых человек. Один из расстрелянных, подававший еще признаки жизни, член банды Багса, мог говорить, но людей Аль-Капоне он не назвал. Он так и умер, не сдав ни своих, ни чужих.

Появившиеся на следующий день в прессе фотографии кровавого расстрела, вызвали крайне негативную реакцию в обществе. Полицию обвиняли во всех грехах, раздавались требования довести расследование до конца, установить преступников, сурово наказать их. Однако сыщикам удалось установить только, что в бойне приняли участие гангстеры двух крупнейших группировок, Морана и Аль-Капоне, но ни одному из главарей предъявить обвинения не смогли – ни Моран, ни Аль-Капоне в расстреле не участвовали, у каждого было железное алиби. По найденным гильзам, их было около 70 штук, установили лишь тип оружия. Люди Капоне использовали два пистолета-пулемета фирмы «Томпсона» 45-го калибра. В одном автомате магазин содержал 20 патронов, в другом – 50. И это все.

Но Моран не остался в долгу. За убийство своих друзей он поклялся отомстить. И вскоре двое приближенных людей Аль-Капоне, участников расстрела, были найдены мертвыми. Полиция снова занялась расследованием, и снова никаких результатов. До суда это преступление так и не дошло.

Тридцатилетний здоровяк со шрамом на левой щеке, Аль-Капоне, старший сын супружеской пары иммигрантов из Неаполя, бывший вышибала в ресторане, мог праздновать победу. Хотя Моран остался в живых, но он уже не хозяйничал в Чикаго, все лавры и деньги достались итальянцу, его «семье», которая в то время насчитывала около тысячи бойцов.