100 великих криминальных историй

Пропажи из Зимнего дворца ювелирных украшений, принадлежавших императрице Марии Александровне, жене правившего императора Александра II, начались сразу после празднования нового 1874 года. В семействе не знали, что и думать. Потерялись или это дело рук прислуги? Дальше больше, у жены великого князя Константина Николаевича, Александры Иосифовны, проживавшей с семейством в Мраморном дворце, исчезли ценнейшие изумрудные серьги. Поиски результатов не дали. И вдруг в апреле обнаружилась еще одна, куда более страшная пропажа – из оклада Владимирской иконы Божьей Матери были варварски вырваны самые крупные бриллианты. Кто покусился на святыню?

Великая княгиня Анна Иосифовна хоть и была урожденной немкой, Саксен-Альтенбургской принцессой, но, принявши при замужестве православие, сделалась очень набожной. Для нее Владимирская икона Божьей Матери была особенно чтима. Ее на свадьбу с великим князем Константином Николаевичем, младшим братом будущего Александра II, подарил их отец, император Николай I, и завещал молодоженам беречь реликвию, она будет охранять их семейное благополучие и всего рода Романовых. И что теперь? Анна Иосифовна была в смятении. Чья варварская рука осмелилась совершить святотатство? О произошедшем она сообщила мужу. Тот вначале не поверил, но когда увидел, то пришел в страшное расстройство. Он рассказал о варварской краже своему старшему сыну Николаю. Тот также выразил свое возмущение.

После размышления великий князь решился заявить о пропаже в полицию. Он вызвал начальника штаба корпуса жандармов и управляющего Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии генерала графа Петра Андреевича Шувалова. Вместе они осмотрели место происшествия. Икона находилась в будуаре Александры Иосифовны, куда разрешалось входить только ограниченному числу лиц: мужу, детям, врачу, некоторым придворным дамам и двум камердинерам. Мог ли кто из них покуситься? Муж и дети исключались. Значит, вор находился либо среди слуг, либо среди приходящих в дом людей.

Константин Николаевич потребовал от Шувалова провести срочное расследование и ежедневно докладывать, но никакой огласки. Это не семейная, это государственная тайна. В Третье отделение были вызваны врач, придворные дамы, камердинеры. Все они как один отрицали свое участие в краже, клялись, божились всеми святыми. Их на время оставили в покое, но потребовали подписи о неразглашении случившегося. Ограненные бриллианты были дорогими. Такие приобрести могли только очень состоятельные люди. Если вор их вырвал, то надеялся как-то сбыть. Шувалов потребовал от полицейских пройти по всем комиссионным магазинам, посетить ломбарды, ювелиров и прочих торговцев антикварными изделиями. И найти императорские бриллианты.

Дворец великого князя Николая Константиновича на берегу Сырдарьи. Фото С.М. Прокудина-Горского

Задача была непростая. Никто не видел эти драгоценные камни, показали только оставшиеся в окладе. Но полицейские понимали, что за ходом расследования будут строго следить из императорского дома. На кон была поставлена честь и достоинство руководителя полиции, графа Шувалова. Сотрудники третьего отделения сбились с ног, обошли весь Петербург. Поиски продолжались днем и ночью, и их усилия не пропали даром – в одном из ломбардов агенты обнаружили несколько бриллиантов, заложенных неким военным. Найденные бриллианты приложили к иконе – все совпало. Но полицейские не спешили докладывать великому князю. Важно было найти самого вора. Военный? Кто он, из какого полка? В ломбарде показали записи в книгах. Сдавал бриллианты капитан Евгений Ворхоповский. Как установили сотрудники третьего отделения, он был адъютантом Николая Константиновича, старшего сына великого князя.

Ворхоповскому пригрозили серьезным наказанием, если он не расскажет все правду, от кого получил драгоценные камни. И Ворхоповский, который вначале все отрицал, при появлении перед ним графа Шувалов признался в содеянном. Сам он не крал, не выдирал бриллианты из оклада. Он даже не знал, откуда они. Их передал ему Николай Константинович и просил срочно отправиться с ними в Париж, чтобы там реализовать. Но Ворхоповский не уехал в Париж…

Признание капитана раскрывало всю подоплеку пропаж как в Зимнем дворце, так и во Мраморном. Итак, получалось, что старший сын великого князя Николай осмелился красть в собственной семье? Это он без спроса взял изумрудные серьги, это он стащил ювелирные изделия у государыни императрицы. Это он вырвал из иконы бриллианты. Граф Шувалов известил великого князя Константина Николаевича о необходимости встретиться с ним.