100 великих любовников

«Санди экспресс» заявила, что взяла интервью у одной из женщин – жертв Кроули. Эта информация, по крайней мере в той части, которая может быть проверена, соответствует действительности. Мэри Баттс, давшая интервью газете, на Сицилию приехала в качестве гостьи. По ее словам, Кроули устраивал «невыразимо гнусные, напоминающие античные оргии».

Мэри Баттс описала святилище, где «происходят невозможные оргии, которые нельзя даже описывать».

К услугам Кроули всегда было стадо обманутых поклонниц. Когда в «аббатстве» не хватало денег, их посылали на промысел на улицы Палермо и Неаполя.

Никто не стал бы отрицать, что «Великий Зверь» – притягательная личность, и появление новых адептов не прекращалось. Кроули нуждался в ученике, а Рауль Лавдей идеально удовлетворял всем требованиям. Этот умный, но неуравновешенный молодой человек женился еще до завершения образования. Его супругой стала Бетти Мэй, натурщица с бурным прошлым и кипучим темпераментом, в автобиографии она назвала себя Тигрицей. Впрочем, больше, чем жена, его привлекала магия (на что Бетти все время жаловалась). Он неизбежно должен был столкнуться с Кроули и, когда это случилось, мгновенно попал под его влияние, а Бетти стала яростной противницей Кроули.

Лавдей получил приглашение в «аббатство» и тут же согласился поехать, хотя жена возражала.

После утомительного путешествия в третьем классе по железной дороге (Бетти, по настоянию мужа, продала обручальное кольцо, что дало лишний повод для ее ревности) они наконец добрались до аббатства. Распахнулась дверь, и перед супругами предстал Кроули в облачении священника. Он торжественно провозгласил: «Ваша воля да будет законом».

Внутри «аббатства» соблюдалась железная дисциплина. Женщины должны были красить волосы то в малиновый, то в черный цвет. По всему дому были разбросаны наркотики. Даже 5-летний сын Кроули пристрастился к ним. Когда Бетти сделала ему замечание, он заявил ей: «Отстань! Я – Зверь номер два и могу разнести тебя в клочья!»

Утро начиналось с песнопений в честь Ра, бога Солнца. По вечерам все собирались в святилище.

Еда была ужасной, гигиена отсутствовала. Бетти Мэй открыто жаловалась, но Кроули заявил, что она теперь «сестра Сибиллина» и обязана подчиняться его установлениям. Она, было, отказалась, но все-таки в конце концов подписала документ. Однажды за столом Бетти запустила в Кроули лепешкой. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но через несколько дней он извлек большой нож из ножен и спокойно сказал: «Сегодня в восемь часов мы принесем в жертву сестру Сибиллину». Казалось, что он говорит серьезно. Бетти сочла за лучшее скрываться в горах (где едва не умерла от истощения), пока не решила, что опасность миновала.

Несколько дней спустя Лавдей слег с брюшным тифом. Кроули уверенно заявил, что Рауль умрет 16 февраля, и так оно и случилось.

С Бетти было достаточно. Она бежала из «аббатства», сначала к британскому консулу в Палермо, а потом вернулась в Англию, где рассказала свою историю чувствительному репортеру из «Санди экспресс».

Легко представить, как обрадовались в газете «жареной» информации. Бетти заявляла, что Лавдея заманили в секту лживыми посулами и втянули в «водоворот лжи и непристойности». О детях она рассказала, что «они вынуждены быть свидетелями ужасающего разврата». Статья кончалась призывом возбудить уголовное дело против Кроули.

Слава «аббатства» клонилась к закату. Слухи множились. Два человека, побывавшие там, рассказали о церемониальном совокуплении «порфироносной жены» с козлом и о том, что в кульминационный момент животное приносили в жертву так, что поток крови стекал по голой белой спине женщины. Эти же сведения уже сообщала в «Санди экспресс» Мэри Баттс, но их отвергли как слишком «горячие». Вскоре после инцидента с Лавдеем Кроули получил вежливое, но твердое предписание немедленно покинуть пределы Италии.

«Это относится ко всем?» – спросил потрясенный Зверь. Шеф полиции кивнул, и Кроули в отчаянии ушел. Эпоха «величайшей магии» уходила в прошлое.

В 1922 и 1923 годах Кроули мудро отказался от намерения привлечь «Санди экспресс» к суду за клевету, но в 1934 году неосмотрительно решился призвать к ответу Нину Хамнет, бывшую когда-то его подругой, за один-единственный параграф из ее книги «Смеющийся торс». Об «аббатстве» она написала следующее: «Он занимался там черной магией, поговаривали о таинственном исчезновении ребенка. Еще там был козел. Люди говорили, что все это связано с черной магией, и жители деревни боялись его».

Почему Кроули решил судиться из-за столь невинных строк, можно только гадать. Естественно, адвокаты мисс Хамнет и ее издатели легко выиграли дело.

Главное, на чем особенно упорно настаивал Кроули, было утверждение, что он занимался белой, а не черной магией. Когда его попросили объяснить разницу, Кроули ответил, что магия приводит внешние обстоятельства в соответствие с волей. Если воля добрая, то и магия белая, а если злая – черная.