100 великих мыслителей

На пятом году жизни Фому определяют учиться в монастырь бенедиктинцев в Монте Кассино, где он проводит около девяти лет, проходя классическую школу tuvium, из которой выносит прекрасное знание латинского языка. В связи с изгнанием бенедиктинцев из Монте Кассино Фридрихом II Фома в 1239 году возвращается в родной дом, сняв монашескую рясу. Осенью того же года он отправляется в Неаполь, где обучается в университете под руководством наставников Мартина и Петра Ирландского. Все шло к тому, что Фома пострижется — вроде бы он этого и сам хотел, — а со временем станет настоятелем. И тут случилась странная вещь. В 1244 году Фома принимает решение вступить в орден доминиканцев, отказавшись тем самым от должности аббата Монте Кассино. Насколько можно судить по довольно скудным и спорным сведениям, юный Фома пошел к отцу и спокойно сказал, что уже стал монахом нового, доминиканского ордена.

Это решение вызвало протест семьи. Не так просто проследить, как развивалась семейная ссора и как разбилась она об упорство молодого монаха. По одним источникам, мать противилась недолго и заняла его сторону. Но правители Европы, почти все — его родня, были очень им недовольны, попросили даже папу вмешаться и одно время надеялись, что Фома будет носить одежду доминиканца в бенедиктинском монастыре Монте Кассино. Многим это показалось очень тактичным компромиссом, но иного мнения придерживался Фома. Он резко ответил, что хочет быть нищим не на карнавале, а в нищенствующем ордене, и дипломатичное предложение провалилось.

Приняв постриг, он несколько месяцев жил в монастыре в Неаполе, откуда генерал ордена доминиканцев Иоанн Тевтонский забрал его с собой в Болонью, куда он отправился на капитул. Глава доминиканцев, вероятно, знал о попытках удержать Фому и понимал, как трудно бороться с его родными. Вместе с другими доминиканцами он отправил Фому в Парижский университет, являвшийся тогда центром католической мысли. Даже в первом шаге бродячего учителя наций было что-то пророческое, ибо Париж стал целью его духовного пути, там защищал он миноритов и Аристотеля. Но едва монахи дошли до источника у поворота дороги, севернее Рима, на них напала целая кавалькада. Всадники схватили Фому, связали и увезли, хотя были они не разбойники, а его чрезмерно взволнованные братья, которые служили в то время в императорской армии в Ломбардии.

Захваченный в плен, Фома был возвращен в отцовский замок в Роккасекка и здесь заключен в башню, в которой находился более года. В дальнейшем семья, не пренебрегая никакими средствами, пыталась заставить сына отказаться от принятого решения. Заточению Фома подчинился со всем спокойствием, видимо, ему было не так важно, где размышлять — в башне или в келье. Только один раз он вышел из себя, ни раньше, ни позже он так не гневался. Есть сведения о том, что братья Фомы, желая совратить его с избранного пути, провели в принадлежавшую ему комнату красивую куртизанку, полагая, что он подвергнется искушению или будет скомпрометирован. Фома впал в неистовство, выхватил из камина тлеющее полено и стал им размахивать, угрожая поджечь замок. Перепуганная девица закричала и выбежала из комнаты. Он мог поджечь дом, но только с грохотом захлопнул дверь и, дважды ударив головней, начертал на ней большой крест. Успокоившись, он бросил горящее полено в огонь.

После происшествия с головней и блудницей он, по преданию, видел во сне, что два ангела оскопили его огненной веревкой Это было ужасно больно, но дало ему огромную силу, и он проснулся от своего крика. Нетрудно проанализировать этот сон и свести его к деталям прошлого веревка монашеских одеяний, огонь головни. Но сон святого Фомы стал явью. Святой и впрямь исключительно мало интересовался этой стороной жизни. Во всяком случае, у Фомы было очень мало искушений. Тут дело не в добродетели, которая всегда связана с волей. Ему не нужно было противоядие, ибо он не ведал этой отравы. Многое объяснить трудно, это — тайны благодати, но, вероятно, есть истина и в идее сублимации. Все это просто сгорало в горниле его ума.

Мать, видя, что сын не изменил решения, смирилась с судьбой, и Фома летом 1245 года получил свободу, а осенью того же года отправился наконец в Париж.

Во время пребывания в Парижском университете (1245–1248) он слушал лекции Альберта из Кельна, позже прозванного Альбертом Великим, который оказал на Фому огромное влияние.