100 великих памятников

Тончайшая пластика сооружения, свободный перелив уступа в уступ — от легкого венчающего портика до обитых пластинами из кованой меди темных дверей — рождали ощущение чистоты и единства образа. Трудно, почти невозможно было отделаться от впечатления, что Мавзолей построен из дерева, а не из камня. 1 мая 1924 года Мавзолей открылся взорам демонстрантов. Он сразу покорил всех своей естественностью и художественной правдой.

Пришла весна 1929 года. И вдруг вокруг проекта Мавзолея разгорелись новые страсти. «Возмутителем спокойствия» оказался Владимир Владимирович Маяковский. Вот что писал Щусев в своих воспоминаниях: «Один из моих оппонентов по проекту Мавзолея — Маяковский — не хотел примириться со статическим памятником Ленину. Он требовал другого решения…»

Владимир Владимирович настаивал на сооружении динамичного, сверхсовременного памятника вождю. Маяковский обладал огромным авторитетом и, зная об этом, стучался во все инстанции. Он предлагал поставить на Красной площади «исполинских размеров фигуру Ленина, призывающего пролетариат на смертный бой с капитализмом. Таким он должен остаться там навсегда».

Вскоре был объявлен Всесоюзный конкурс на создание постоянного Мавзолея. Конкурсных проектов было великое множество, они приходили отовсюду, в том числе из-за рубежа. Но странное дело, большая часть проектов даже известных архитекторов представляла в той или иной степени модификацию щусевского Мавзолея.

В итоге конкурса правительственная комиссия предложила Щусеву «перевести временный Мавзолей из дерева в гранит». Но архитектору не хотелось делать точную копию деревянного Мавзолея в камне.

Зодчий чувствовал: он должен оторваться от ранее созданного образа. Однако если решать Мавзолей в стиле русской архитектуры, то, «подверстанный» к Сенатской башне, он потеряется под стенами Кремля. А выдвинутый вперед, он невольно вынужден будет спорить красотой с собором Василия Блаженного…

Алексей Викторович решился прибегнуть к новому средству: построил небольшую гранитную модель Мавзолея с подвижными ярусами. Сотни эскизов сделал он, отыскивая нужный ритм уступов, соразмерность масс, объемов.

Отпущенные на строительство сроки поджимали. Кажущиеся бесконечными передвижки и прикидки привели к тому, что зодчий снова вернулся к гранитной модели, которая подтолкнула его к решению отодвинуть воздушную колоннаду венчающего портика Мавзолея до последнего допустимого предела к стене Кремля.

Прежде образ Мавзолея жил где-то с мастером, но все время ускользал от него. Наконец он обнаружился и теперь как бы само собой развивался. Мавзолей поднялся, достиг двенадцатиметровой высоты, что было равно одной трети высоты Сенатской башни и одной шестой высоты Спасской башни, три дробных его уступа слились в один. Нижний пояс с траурной лентой черного гранита смело выдвинулся вперед и настойчиво потребовал вытянуть венчающий портик почти до зубцов Кремлевской стены. Пришла и ещё одна удивительная находка: если смягчить левый угол, то почти незаметная асимметричность оживит перепад уступов, игру объемов, цветовую гамму поясов. Гранитный Мавзолей будет с каждой новой точки площади видеться в неожиданном ракурсе. Щусев нашел способ заставить его уступы звучать торжественной музыкой. В ритме ярусов Мавзолея соединились величие и монументальность, свобода и легкость.

Строители, пришедшие в июле 1929 года на Красную площадь, возвели сначала не Мавзолей, а его точную копию. Деревянному макету придали внешний вид будущей гранитной усыпальницы. Это сделали, чтобы посмотреть, как она будет выглядеть на Красной площади и гармонировать с ее архитектурным ансамблем. Макет осмотрели члены правительства. Они утвердили его. Было указано, что Мавзолей должен строиться только из отечественных материалов.

Рабочие треста Мосстрой быстро сооружали железобетонный каркас усыпальницы, каменщики возводили кирпичные стены. Тем временем по всему Советскому Союзу искали лучшие месторождения благородных камней.

Особая честь выпала Волыни. Природа щедро одарила ее недра. Здесь, близ Житомира, имеются сочно-черный лабрадор с васильково-синими прожилками, его серый «сородич» со светлыми блестками, есть красный и черный граниты. Близ хутора Головинская Слободка добыли главный шестидесятитонный монолит черного Лабрадора.

С карьеров Житомирщини везли в Москву другие монолиты для облицовки Мавзолея. Из села Лезники прибыл основной материал — красный гранит. Из села Слипицы доставили черный гранит — габронорит — для панелей стен лестниц и Траурного зала. Из села Турчинки — серый лабрадор для части фасада, вестибюля, полов, ограды вокруг усыпальницы. Из-под Бердичева прислали серый гранит — для трибун и ограждения братских могил, находящихся по обе стороны Мавзолея.

Год и четыре месяца длилась стройка, на которую было отпущено четыре года. Три тысячи квадратных метров — такую площадь полированного гранита потребовал Мавзолей. Это была, пожалуй, единственная стройка, на которой Щусев был суров и непреклонен, не позволяя малейшего отступления от проекта.