100 великих предсказаний

В церкви же случилось и первое чудо, связанное с именем Серафима. Впрочем, в ту пору его звали еще Прохором – такое имя дали ему родители при крещении в честь апостола Прохора.

Когда мальчику исполнилось семь лет, мать вязала его на осмотр недостроенного храма. Пока взрослые рассуждали о своих делах, быстроногий мальчик добрался почти до верха возводимой колокольни, да и свалился с верхотуры. Мать в ужасе сбежала вниз, но, к удивлению и радости своей, обнаружила, что сын здоров и невредим.

Недуг настиг его три года спустя, когда Прохору было около 10 лет. Отданный в учение, мальчик вскоре занемог и слег. Близкие уж не надеялись на исцеление, когда из Знаменского монастыря в Коренную пустынь был назначен крестный ход с чудотворной Курской-Коренной иконой Знамения. Кстати, говорят, именно он запечатлен на знаменитой картине Ильи Репина «Крестный ход в Курской губернии». И там, если помните, на переднем плане отчетливо видно, как распорядители хода оттирают от иконы инвалида с костылем.

Прохору повезло. Шествие, застигнутое сильным ливнем, само свернуло во двор Мошниных. Агафья, мать Прохора, воспользовалась удобным случаем и поднесла больного сына к иконе. С той поры вроде он и стал поправляться.

Когда Прохор подрос, мать определила его по торговой части, в помощь старшему брату, который уж торговал в Курске разным товаром, имевшим спрос у крестьян: упряжью, бечевками, дугами, лаптями и т. д. Младший сын стал приказчиком в этой лавке, но служил без особой охоты.

До этого он ежедневно ходил и к обедне, и к вечерне. Из-за работы в лавке приходилось пропускать службы, и Прохор поднимался до света, чтобы отстоять заутреню. Он воодушевил «монашеским» настроением нескольких своих товарищей, и они сговорились вместе отправиться к киевским святыням, а потом принять постриг.

Он попросил у матери благословения, и она, поняв, что он чужд мирской жизни, дала сыну волю. Они посидели, по русскому обычаю, на дорожку, и он отправился в путь.

Прохор хотел принять постриг в Саровской пустыни. Она нравилась ему потому, что там было уже много курян, а настоятельствовал отец Пахомий, курский уроженец, хороший знакомый родителей Мошниных.

Но прежде он надумал сходить в Киев, чтобы посмотреть на труды киево-печерских иноков, испросить наставления и советы от тамошних старцев, утвердиться в своих мыслях, помолиться у святых мощей преподобных Антония и Феодосия.

Вместе с Прохором отправились в Киев еще пять человек из купеческих детей. Весь путь прошли пешком, с посохом в руках и котомкой за плечами.

После этого паломничества Прохор вернулся в Курск и прожил там еще около двух лет. Он ожидал окончания строительства Сергиево-Казанского Курского храма, к которому в немалой степени была причастна его семья. И он не хотел покинуть родные места, не побывав в новом соборе.

После этого Прохор более восьми лет жил в обители в качестве послушника. Принять иноческий сан ему запрещал монастырский устав, которым строго-настрого было запрещено посвящать в монахи мужчин моложе 30 лет.

Лишь по достижении необходимого возраста он был удостоен пострига и принял новое имя – Серафим. А через год был посвящен в сан иеродиакона. Говорят, ему не однажды бывали видения: во время службы Серафим видел ангелов, которые молились вместе с братией. А однажды он даже видел Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма.

В 1793 году преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и продолжил службу в храме. Затем он обратился к отцу Пахомию за благословением на пустынножительство и получил его перед самой смертью настоятеля.

Так он стал жить в келье, расположенной в нескольких километрах от монастыря. В обители он появлялся лишь по субботам, причащался и шел назад – в любую погоду.

Пост его был очень строг: Серафим ел только один раз в сутки, а по средам и пятницам совсем воздерживайся от пищи. Одеждой ему многие годы служил один и тот же белый полотняный балахон; носил он также старую камилавку и лапти, а в ненастную погоду – подрясник из черного толстого сукна, кожаную полумантию и бахилы.

Келья его не отапливалась даже в зимние морозы. Спал он, сидя на полу, прислонившись спиной к стене либо положив под голову камень или поленья, и делал это «ради умерщвления страстей».

Вскоре молва о пустыннике распространилась далеко за пределы монастыря. К Серафиму стали приходить за советом не только монахи, но и миряне. Это сильно отвлекало его, и он вначале запретил приходить к келье женщинам, а после – и всем остальным.

Но однажды к нему нагрянули разбойники и потребовали денег: дескать, тебе мирские носят. А когда Серафим сказал, что ничего не имеет, набросились на него и сильно избили. Видимо, они даже думали, что убили монаха, и бросили его в сенях. Однако, обыскав келью и ничего не обнаружив, кроме нескольких картофелин, разбойники убрались восвояси.

Придя в себя, Серафим, весь в крови, с поломанными ребрами и пробитой головой, добрался до монастыря, где и упал в забытьи. Лечение его продолжалось около пяти месяцев, после чего отец Серафим снова вернулся в свою келью.