100 великих приключений

Неприспособленность «Челюскина» к плаваниям в Арктике стала очевидна в первые дни. 14 августа появились течи в трюме. Затем судно получило пробоину в левом борту, для устранения которой пришлось остановиться на три дня и вызывать на помощь ледокол «Красин». «Согнутый стрингер, сломанный шпангоут, срезанные заклёпки и течь красноречиво свидетельствовали — „Челюскин“ первого ледового экзамена не выдержал, — вспоминает Э. Т. Кренкель. — Шмидт консультировался с Москвой, как поступить дальше. Продолжать экспедицию или же возвращаться обратно? Решили продолжать. Поскольку лёд не собирался раздвигаться сам собой, Воронин вызвал „Красина“. Решение было верное, но положение настолько серьёзное, что, не дожидаясь подхода „Красина“, пришлось объявить угольный аврал. Облегчив передний трюм, Воронин спешил приподнять нос судна. После того как этот напряжённый трёхдневный труд был окончен, 17 августа подошёл „Красин“. Закончив перегрузку угля, „Красин“ повёл нас сквозь льды. Неприятности подстерегали „Челюскина“ и тут. Казалось бы, чего проще — идти по проходу, прорубленному ледоколом. Но и этот вариант оказался неподходящим. „Челюскин“ был широк и не слишком поворотлив, а это затрудняло проход по извилистому каналу, возникавшему во льду за кормой „Красина“. Сильный удар — и солидная вмятина украсила левый борт нашего судна. 21 августа, обменявшись прощальными гудками, мы разошлись с „Красиным“. Ледокол вывел нас из льдов и заторопился по своим делам. Мы же остались наедине с океаном».

Плавание осенью в Арктике — дело трудное. Зимой — невозможное. Волею начальника экспедиции «Челюскин» оказался в арктических водах как раз в канун зимы…

9 и 10 сентября пароход получил вмятины по правому и левому борту. Лопнул один из шпангоутов. Усилилась течь. Пройдя проливом Вилькицкого, «Челюскин» вышел в море Лаптевых. Начинались морозы, ледовая обстановка с каждым днём становилась всё более и более трудной. На всей трассе Севморпути останавливались вмёрзшие в лёд пароходы. У Русских островов застрял «Сибиряков». Ледокол «Красин» сообщал, что сломался один из его трёх валов. Ледорез «Литке» находился в полуаварийном состоянии. Рассчитывать на их помощь не приходилось, а ледовая обстановка складывалась явно не в пользу неповоротливого «Челюскина»…

В Восточно-Сибирском море пароход прочно увяз во льдах. Их смертельные объятия то сжимались, то ненадолго разжимались. Ледяные глыбы сдавливали корпус судна так сильно, что заклёпки, по свидетельству очевидцев, вылетали со звуком, напоминавшим пулемётную стрельбу. В судовой журнал почти ежедневно вносятся записи о лопнувших шпангоутах, сломанных заклёпках, потерянной лопасти винта… О заходе на остров Врангеля нечего было и думать. В первые две декады октября «Челюскин» рыскал в разных направлениях, то дрейфуя вместе со льдами, то пытаясь идти самостоятельно.

Неподалёку от мыса Ванкарем к зажатому льдами «Челюскину» пришли на собачьих упряжках чукчи. Шмидт договорился с ними о доставке на берег восьми человек — больных, слабых или просто ставших ненужными в условиях дрейфа.

Льды, сковавшие судно, медленно несли его на восток — к желанному Берингову проливу. В начале ноября пароход достиг острова Диомида. «Благоприятный по направлению дрейф делал своё дело, и 4 ноября при чудной солнечной погоде мы вошли в Берингов пролив, — вспоминает Э. Т. Кренкель. — Прямо по курсу был Тихий океан. Мы находились в самом горле, в самом узком месте Берингова пролива. С капитанского мостика невооружённым глазом мы видели на юге край поля. От кромки и дальше до горизонта была чистая вода».

До чистой воды оставалось всего 700–800 метров. Все были уверены, что «Челюскин» вот-вот вырвется из ледового плена. Но Арктика коварна. Направление дрейфа переменилось, и судно понесло назад в Чукотское море…

Рядом, в бухте Провидения, стоял готовый прийти на помощь ледорез «Фёдор Литке». Его капитан Николай Николаев и замначальника Северо-Восточной арктической экспедиции Александр Бочек позже рассказывали, что они дважды предлагали помощь «Челюскину» и дважды получали отказ: Шмидт не желал ни с кем делить славу. На борту «Челюскина» надеялись, что шторм разломает лёд, и пароход сам выйдет на чистую воду. Но лёд оказался слишком крепким…