100 великих приключений

Брёвна доставили в перуанский порт Кальяо. По архивным документам Хейердал знал, как должен выглядеть старинный индейский плот. Были отобраны девять толстых брёвен, которые скрепили тремя сотнями пеньковых верёвок. Самое длинное — 14-метровое — положили посередине так, что нос выступал «подобно угольнику снегоочистителя». На корме, в толстой колоде, выдолбили гнёзда для уключины рулевого весла. Посреди плота — небольшая открытая каюта из бамбуковых жердей, на палубе — бамбуковый настил. Перед каютой — две мачты.

Перед началом этого беспримерного плавания Хейердал говорил: «Мы надеялись испытать возможности и свойства плота инков, его пригодность к плаванию в море и грузоподъёмность и выяснить, удастся ли ему — с нами на борту — благополучно переплыть по воле стихий океан и добраться до Полинезии». Накануне отплытия состоялась церемония «крещения». О нос плота разбили кокосовый орех вместо традиционной бутылки шампанского, а затем подняли парус, на котором Эрик Хессельберг, нарисовал бородатое божество Кон-Тики, скопировав его с головы статуи, найденной в древнем индейском городе Тиауанако. Имя «Кон-Тики» получил и сам плот.

28 апреля 1947 года портовый буксир вытянул «Кон-Тики» из бухты Кальяо в открытый океан, и путешествие началось. Три месяца и девять дней носило по океанским волнам хрупкий плот с горсткой храбрецов. Первые дни плавания оказались самыми тяжёлыми. Плот вошёл в быстрое холодное течение Гумбольдта, и трое суток экипаж боролся с высокими волнами, с ветром, парусом и тяжёлым рулевым веслом… Постепенно из новичков они превратились в настоящих моряков. Спустя неделю они уже знали, как управлять плотом. Появилось чувство уверенности. Плот легко взбирался на высокий водный гребень, приглаживал его, словно паровой каток, и спокойно опускался — и так с волны на волну. Вода уходила сквозь щели; бальсовые брёвна намокали снаружи, но внутри оставались сухими; верёвки врезались в мягкую древесину — это предохраняло их от перетирания.

Хейердал и его товарищи взяли с собой в плавание те же припасы, которыми, по их мнению, могли располагать древние мореплаватели: сушёное мясо и сладкий картофель-батат, бутылочные тыквы и кокосовые орехи, стволы бамбука, наполненные пресной водой. Да и океан не давал умереть с голоду: летающие рыбы время от времени сами выпрыгивали на палубу «Кон-Тики». Путешественники включили в свой рацион и планктон — мельчайшие морские организмы, который они научились вылавливать специальной сетью. А на борту плота в больших плетёных корзинах устроили настоящий сад, где произрастали батат и бутылочная тыква — растения, которые, по мнению Хейердала, были привезены на острова Полинезии из Южной Америки.

Окружённый безбрежным морем, экипаж «Кон-Тики» стал частью окружающего мира, и он раскрывался перед ними во всём своём многообразии. Тунцы, бониты, макрели, дельфины, акулы, меч-рыба, киты, рыбы-лоцманы — кто только не встречался во время плавания! Порой эти встречи приносили настоящие открытия. В одну из тёмных ночей в каюту проникло странное существо: его метровое тело извивалось, подобно змеиному, а с удлинённой головы с хищной пастью смотрели большие чёрные глаза… Это оказалась змеиная макрель, которую живой не видел никто, лишь на побережье Южной Америки и на Галапагосских островах изредка находили скелеты этих существ. Но наиболее впечатляющим стало знакомство с китовой акулой — наверное, самой большой рыбой в мире. Она встречается крайне редко, и неудивительно, что Кнут Хаугланд, первым увидевший её у края плота, решил, что это морское чудовище. На него смотрели два маленьких глаза, сидевших на гигантской, похожей на лягушачью голове, а вокруг пасти шириной чуть ли не полтора метра свисали длинные складки. Целый час китовая акула кружила вокруг плота, и этот час показался мореплавателям вечностью. А через два дня они пережили и шторм… Океан не позволял расслабляться.

Главные драматические события ждали «Кон-Тики» в конце пути. Ветры и течения неумолимо несли плот к архипелагу Туамоту. Они не сумели пристать ни у первого острова, возникшего на их пути, ни у следующего: рифы, подобно баррикаде, окружали эти клочки суши. И даже подоспевшие на своих пирогах островитяне не смогли протащить плот через единственный проход в рифах. Отчаяние охватило мореплавателей: быть совсем рядом с землёй и не иметь возможности ступить на неё! А ветер нёс плот прямо на рифы. Экипаж «Кон-Тики» начал готовиться к неизбежной катастрофе…

«Волна поднялась прямо над нами, и мы почувствовали, как „Кон-Тики“ взлетает в воздух. Наступил решающий момент: мы мчались с захватывающей дух скоростью на гребне волны, и наше расшатанное судно скрипело и стонало, содрогаясь под ногами…

Позади сверкающей стеной из зелёного стекла поднялась новая волна… Я чувствовал, как всё моё тело с такой огромной силой засасывает в водоворот, что вынужден был напрячь каждый мускул и всё время думать об одном — держаться, держаться!» — вспоминает Хейердал.