100 великих разведчиков

Ночью Рут передала эту информацию в Центр, утром разобрала передатчик и отнесла к товарищу, а вечером в четверг на обычный приёмник приняла приказ о возвращении в Польшу.

В 1937–1938 годах Рут дважды ездила в Москву на учёбу. Олло с детьми отправили к родителям Рольфа. «Когда я думала о свекрови и её мнимой внучке Нине, — вспоминала Рут, — всё это представлялось мне столь отвратительным обманом, что я уже не находила в себе сил молчать. Рольф, однако, просил меня не доставлять его матери новых огорчений».

По прибытии в Москву Рут была приглашена в Кремль, где М.И. Калинин вручил ей орден. Она носила его лишь один день. Когда уехала, он остался в Генштабе.

В Москве Рут стала свидетельницей страшных и печальных событий: многочисленных арестов людей, которых она знала как честных, преданных разведчиков. Тогда она полагала, что арестовывают их за какие-то незначительные ошибки в работе, а виною всему излишняя подозрительность, царившая в стране. Так же считали и жёны арестованных разведчиков, с которыми она говорила.

Её новый руководитель Омар Джиорович Мамсуров («Хаджи») готовил её к новой поездке. Она проходила подготовку в школе диверсантов. Однажды «Хаджи» сказал:

— Один твой товарищ приехал в Москву и хочет увидеться с тобой.

Этим товарищем оказался Эрнст.

— Как здорово, что ты такая же тоненькая, как и прежде! — воскликнул он.

Ни слова не говоря, Рут бросилась к нему на шею. Они вернулись к прежним отношениям. Как-то он спросил, не хочет ли она остаться с ним. Но его нервозность, жёсткость и нетерпимость стали ещё заметнее.

— Нет, — ответила Рут.

Они проходили один и тот же курс обучения. Эрнст из-за неладов с инструктором, недоучившись, покинул школу. Рут после её окончания вернулась в Польшу.

Рольфу по работе часто приходилось бывать в Кракове, и они переехали в Закопане. Но там пробыли недолго. В июне 1938 года их отозвали. Центр предложил Рут новое назначение, на этот раз в Швейцарию. Её напарником теперь стал «Герман». Рольф в треугольник не вписывался. Ему предстояло оставаться с ними только до тех пор, пока Рут не устроится в Швейцарии, а затем отправиться в Китай. Впоследствии он был там арестован. Сколько выдержки и самопожертвования было в этом несчастном человеке!

Из Москвы Рут направилась в Лондон за детьми кружным путём, через всю Европу. Ей уже не привыкать было по чужим паспортам пересекать границы Германии, Франции, Финляндии, Швеции. Она стала опытным офицером разведки, получила звание майора (к концу службы стала полковником).

В Лондоне один из старых товарищей посоветовал ей взять себе в помощники бывшего бойца английского батальона Интернациональной бригады Александра Фута (он получил кличку «Джимми»). Центр дал согласие. Вторым её помощником стал тоже интербригадовец, Леон Брюер («Лен»).

В начале октября Рут и Рольф сняли домик в горах французской Швейцарии на высоте тысячи двухсот метров. Рольф помог установить и замаскировать передатчик, и Рут быстро наладила связь с Москвой. Ей удалось обзавестись полезными знакомствами, в частности, с библиотекаршей Лиги Наций Мари, которая впоследствии помогла разведчикам получить гондурасский и боливийский паспорта, а также с рядом других лиц. Из разговоров с ними Рут черпала информацию, хотя и не секретную, но представлявшую интерес для Центра. В основном она касалась положения в фашистской Германии, а вообще Германия стояла первой в списке задач, поставленных перед Рут. Своих помощников, «Джимми» и «Лена», Рут отправила в Германию, поручив им проникнуть на авиационный завод «Мессершмитт» и фирму «И.Г. Фарбениндустри». «Герман» прибыл последним из её группы, в апреле 1939 года. Поселившись в городе Фрибурге на западе Швейцарии, должен был первые месяцы сидеть тихо, собрать передатчик и ждать команду проникнуть на авиазавод «Дорнье».

Идиллический домик, в котором жила мать с двумя детьми, старая няня, в своё время вырастившая и саму мать, создавали видимость респектабельности и способствовали тому, что швейцарские власти выдали Рут разрешение на пребывание в стране до 30 сентября 1939 года. Но ни просроченный немецкий, ни гондурасский паспорт не могли служить гарантией пребывания Рут в Швейцарии. Существовала опасность её депортации в Германию. Поэтому в Центре возникла идея: Рут и Рольф должны развестись, и она вступит в брак с кем-либо из помощников. («Я вещь, вещь!» — могла бы воскликнуть Рут вслед за героиней «Бесприданницы».)

Вначале она выбрала «Джимми». Но тот оказался каким-то скользким, признался, что в Интербригаду поехал не из ненависти к фашизму, а чтобы скрыться от забеременевшей девицы, на которой обещал жениться. Да и вообще был сибаритом с налётом цинизма. От фиктивного брака отказался.

Пришлось остановиться на «Лене», скромном, даже застенчивом, но, по свидетельству его товарищей из Интербригады, совершенно не знавшем физического страха. Он согласился на фиктивный брак.

Уезжая в Китай, Рольф оставил заверенное нотариусом письмо о своём согласии на развод. Таким образом, бракоразводный процесс можно было начинать.