100 великих рекордов стихий

В поиски включились и палеонтологи. Например, германский профессор Д. Херм, который в сотрудничестве со многими зарубежными лабораториями изучал донные отложения, приуроченные к концу мелового периода. Он нашел доказательства, что в эти времена произошел скачок в развитии видов. Однако этот ученый считает тогдашние инверсии всего лишь одним из факторов, подтолкнувших эволюцию. Г. Херм не находит никаких оснований для тревог за будущую жизнь на планете в случае, если в магнитном поле наступят резкие перемены.

Профессор МГУ Б.М. Медников, биолог-эволюционист, также не считает их опасными и поясняет, почему. Основной защитой от солнечного ветра, говорит он, нам служит все же не магнитное поле, а атмосфера. Протоны и электроны теряют свою энергию в ее верхних слоях над полюсами планеты, заставляя светиться, «сиять» молекулы воздуха. Если вдруг магнитного поля не станет, то сияния, вероятно, будут не только над полюсами, куда магнитосфера теперь сгоняет частицы, а на всем небосводе – но на тех же больших высотах. Солнечный ветер по-прежнему останется безопасным для живого.

Б.М. Медников говорит и о том, что эволюция не нуждается в «подхлестывании» космическими силами. Последние, более совершенные компьютерные модели эволюции убеждают: ее реальная скорость вполне объясняется внутренними для организма молекулярными причинами. Когда при зарождении нового организма создается его аппарат наследственности, в одном из ста тысяч случаев копирование родительских признаков происходит с ошибкой. Этого вполне достаточно, чтобы виды животных и растений поспевали за изменениями в окружающей среде. Не стоит забывать и о механизме массового распространения генных мутаций посредством вирусов.

По мнению магнитологов, возражения Б.М. Медникова не могут зачеркнуть проблему. Если маловероятно прямое влияние перемен в магнитном поле на биосферу, то есть еще и косвенное. Есть, например, несомненные взаимосвязи магнитного поля планеты и ее климата…

Как видите, в проблеме взаимосвязи магнитного поля с биосферой немало серьезных противоречий. Противоречия, как всегда, побуждают исследователей к поиску.

Самые непредсказуемые процессы

Страшный ураган в США, землетрясение в Пакистане, аномальная погода в Европе и России… Провинились ли мы перед природой? Или это просто стечение обстоятельств?

Не нами замечено: беда не приходит одна. Ученые пытаются выявить циклы, определить корреляционные и причинные связи между катастрофами разных видов и природными факторами. К примеру, замечено, что начало многих революций и войн приходится именно на период особой солнечной активности. В это время, по терминологии Льва Гумилева, пояса пассионарности «искрят» социальной и психологической нестабильностью.

К слову, Пакистан, где часто происходят страшные землетрясения, входит в эту самую зону нестабильности. Именно это стало одной из причин открытия мусульманских университетов по изучению Центральной Азии. Тогда имам исмаилитов Ага Хан IV, который финансировал эти учебные заведения, выразил надежду, что ученые, наконец, ответят на вопрос: «Почему горные районы Афганистана, Пакистана, Кавказа, Тибета постоянно штормит от войн и социальных конфликтов?» Сотрудник Института востоковедения РАН Надежда Емельянова, которая долго изучала эти регионы, считает, что их должны исследовать совместно историки, социологи, физики, геологи и генетики.

По мнению Гумилева, зоны биосферной, этнической, сейсмической и всякой другой активности «вспухают», как рубцы «под бичом Божьим». На вопрос, почему это происходит, исследователь пытался ответить в течение многих лет. Сначала объяснения сводились к традиционным представлениям о влиянии радиоактивных процессов в толще Земли, воздействии «солнечного ветра», изменении химического состава среды. Но ни одна из этих гипотез не смогла объяснить, почему Солнце влияет лишь на определенные территории. Однако бросалась в глаза ритмичность «толчков нестабильности» – промежутки между ними оказались кратными 250 годам.

Через 500 лет после начала Великого переселения народов начался расцвет арабо-мусульманских государств и народов, населявших Китай, Тибет, Корею и Японию. Далее, с интервалом в 250 лет, наблюдается активизация жизни в Западной Европе, появление империи монголов и рождение России на месте Древней Руси. Но главное: все подобные глобальные изменения начинались с серьезнейших катаклизмов – природных и социальных.