100 великих романов

Роману можно было дать и другой подзаголовок – «Записки сумасшедшего». Во всяком случае, Л.Н. Толстой именно так оценил это сочинение в 1902 г.: «Являются бессвязные, самым пошлым образом бьющие на эффект писания одержимого манией величия, бойкого, но ограниченного и ненормального немца… Все так называемое образованное человечество восхищается бредом г-на Ничше, оспаривает и разъясняет его, и сочинения его печатаются на всех языках в бесчисленном количестве экземпляров». Заслуживает внимание тот факт, что два года спустя после кончины философа его «бред» стал достоянием всего человечества. При этом настоящее сумасшествие автора придало его роману немалый, хотя и трагический вес.

Итак, фабула. В 30 лет Заратустра ушел в горы, где 10 лет провел в отшельничестве. Затем спустился в долину и, встретив святого старца, поразился, что тот «в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог мертв». Придя в город, Заратустра стал учить народ о сверхчеловеке. Однако народ больше привлекало зрелище плясуна на канате, который упал с него и разбился. «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной», – изрек Заратустра и понес труп плясуна с собой, но потом решил, что мертвого лучше оставить в дупле. Это внешняя канва начальных событий, насыщенных самыми разными мыслями и речами героя – «О трех превращениях», «О кафедрах добродетели», «О потусторонниках» и т. д. – всего 22 главки, заканчивающихся словами «Так говорил Заратустра» – рефрен, напоминающий турецкий барабан. В конце первой части герой произнес: «Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек». В целом первая часть солнечная и даже радостная.

Во второй части Заратустра вернулся в горы, провел там много лет, вновь спустился в мир, ходил среди людей и изрекал свои чаще всего желчные речи: «Ребенок и зеркало», «На блаженных островах» ит.д. – еще 21 главка, заканчивающиеся не только словом «говорил», но еще и «пел».

В третьей части – 14речей, разбитыхнаподглавки. В четвертой – 17 речей. Последняя – «Знамение». После того как поседевшего в странствиях и раздумьях Заратустру приласкали голуби и лев, он, «сияющий и сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за темных гор», воскликнул: «Сострадание! Сострадание к высшему человеку!» – и покинул свою пещеру.

Прямо скажем, ясности и стройности в романе искать не следует. Одно бесспорно – это энциклопедия афоризмов, не всегда равноценных, но зачастую блестящих. Что касается философского содержания произведения, у специалистов можно найти много интересных соображений, но, думаю, «широкому» читателю они будут крайне неинтересны. Какие же идеи развил автор? Если вспомнить, что через несколько лет после написания «Заратустры» Ницше вдруг «увидел» самого себя в золотом нимбе, а страдания своей души и плоти стал соотносить со страданиями Спасителя человечества, то вполне вероятно, что находясь еще в здравом уме, философ мыслил себя не иначе как основателем новой веры. Впрочем, это только догадка.

Помимо смерти Бога, центральной идеей романа является мысль о том, что человек – промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхчеловека. С этой мыслью связано учение о «воле к власти». Рассматривая проблему морали господ и морали рабов, Ницше предложил выход из тупика в идее сверхчеловека – представителя творческой интеллигенции, героя, стоящего заведомо выше героев толпы. Понятно, что интеллигенция, вышедшая из толпы, охотно подхватила и тиражировала эту идею. А под «волей к власти» Ницше понимал не какое-то стремление или желание, а господство, приказание. Сам Ницше основной концепцией своего произведения считал довольно туманное «Вечное Возвращение того же самого, или всех вещей», запечатленное им в образах спутников Заратустры: орла и змеи. Высшим прозрением автора стало то, что ужасно, оказывается, не Вечное Возвращение, а абсолютный конец.

Ницше устами Заратустры тщетно предостерег человечество: «Туда, где кончается государство, – туда смотрите, братья мои! Разве вы не видите радугу и мосты, ведущие к сверхчеловеку?» Именно это мы и видим сегодня в т. н. цивилизованных странах Запада и в России. На руинах государства шабаш сверхчеловеков заменил созидательный труд простых людей. Но это уже другая песнь.

Ницше не без гордости (и не без оснований) заявлял, что «Заратустрой» он довел немецкий язык до совершенства.

В 1889 г. датский филолог Г. Брандес прочел курс лекций, посвященных учению Ницше, в т. ч. и «Заратустре», после чего и началась окончательная духовная деградация интеллектуальной элиты человечества, напялившей на себя маску сверхчеловека.

На русский язык роман переводили Ю.М. Антоновский, В.В. Рынкевич.

В 1896 г. немецкий композитор Р. Штраус создал симфоническую поэму «Так говорил Заратустра».

По роману был снят единственный короткометражный фильм в 2001 г. (режиссер Н. Зедда).

Эмиль Золя

(1840–1902)

«Жерминаль»

(1885)