100 великих романов

На завтра Пирсон все же решил оставить этот бедлам, но тут пожаловала сестренка Присцилла – и не одна, а со своей истерикой – она только что ушла от мужа. Пока брат ставил чайник, она наглоталась снотворных таблеток и угодила в больницу. Вечером ее выписали, и она заставила Брэдли поехать в Бристоль за ее вещами. Пока писатель отсутствовал, Кристиан развернулась во всю свою мощь – увезла к себе Присциллу и соблазнила Арнольда Баффина. Рэйчел ничтоже сумняшеся тут же совратила Брэдли. От всей этой круговерти Пирсон вечером наклюкался с Фрэнсисом, который, будучи гомосексуалистом, «открыл» ему глаза на то, что их с Арнольдом, оказывается, связывают нетрадиционные влечения. Добила Брэдли Кристиан, предложившая ему еще разок испытать чувства в обновленном законном браке. Было поздно – ее бывший супруг воспылал чувствами к юной Джулиане Баффин. Открывшись Джульетте, Ромео пребывал в эйфории свежих чувств, пока к нему не явились Баффины и не посоветовали сошедшему с ума похотливому старцу убрать руки от их невинного дитяти. Джулиан, запертая в комнате, взломала свою клетку и одарила «старца» несравненным счастьем, после чего исчезла за границей. Радостные дни Брэдли омрачила сестра Присцилла – она покончила с собой.

Вскоре от Джулиан пришло письмо, в котором она сообщила, что едет из Франции в Венецию. Пирсон заказал билет и готов был мчаться к любимой, но тут позвонила рыдающая Рэйчел Баффин и позвала писателя к себе. Решив, что с Джулиан случилось нечто ужасное, Брэдли полетел к друзьям. Там он застал труп Арнольда, которого Рэйчел убила той самой злополучной кочергой. В убийстве супруга мисс Баффин невозмутимо обвинила Пирсона. Все улики, начиная с очевидной зависти к успешному беллетристу Баффину вплоть до билета за границу, были против Пирсона – его приговорили к пожизненному заключению.

Вот казалось бы и все. Ан нет.

В шести послесловиях (как в знаменитом «Расёмоне» Акутагавы – Куросавы) изложены противоречивые версии случившегося. Бой-баба Кристиан поведала о том, что ее несчастный муженек, спятивший на искусстве, домогался ее. Опустившийся Фрэнсис был в своем «голубом» амплуа и виртуозно сложил версию о гомосексуальности Брэдли. Стерва Рэйчел слегка посочувствовала сумасшедшему старикашке, без ума влюбленному в нее, а вовсе не в ее дочь. Ну а поэтическая натура Джулиан, ставшая мисс Беллинг, сказала о Брэдли коротко: «Очевидно, девчонка, какой я была, любила того человека, каким был Пирсон. Но это была любовь, не подвластная словам. Его словам, во всяком случае. Как художник он потерпел неудачу». Дальнейшим стало, как в неоднократно цитируемом «Гамлете», молчанье, поскольку Пирсон умер в тюрьме от скоротечного рака. Издатель сообщил также, что Рэйчел и Джулиан лгуньи, но что это добавит к тому, что уже сказано?

Роман завершается словами о том, что «дальше искусства, могу вас всех заверить, нет Ничего». Именно в этом искусстве сочинения (искусстве, которым обладала Мёрдек) Пирсон превратился из человека в миф, из понятного всем обывателя в непонятного мещанам монстра, из литератора-неудачника в автора замечательного тюремного романа своей жизни. Именно в этом искусстве сочинения тривиальный детектив превратился в трагикомедию. Что же касается того – подлинность или мнимость составляет суть книги – лучше всего, конечно, разбираться самому читателю. В этом, видно, и состояла сверхзадача автора.

На русский язык роман перевели И. Бернштейн и А. Поливанова. Авторскую инсценировку «Черного принца» в переводе А. Гасюка в 2002 г. на сцене московского театра им. Пушкина поставил Р. Козак. Бывший в годы застоя культовой книгой для отечественной интеллигенции, роман и сегодня радует любителей чтения экзотикой страстей и слов.

«Черный принц» не экранизирован, да и как перевести на плоский экран многомерные «слова, слова, слова»?

Анатолий Степанович Иванов

(1928–1999)

«Вечный зов»

(1963–1975, опубликован 1970–1976)