100 великих россиян

В марте 1859 г. Достоевский получил долгожданную амнистию и в декабре смог переехать в Петербург. Друзья и знакомые были поражены его кипучей энергией. Он вернулся не разбитым или надломленным и не казался разочарованным или нравственно искалеченным – он смотрел на мир бодрее прежнего, отличался веселостью и мягкостью в обращении. «Я верю, что еще не кончилась моя жизнь», – писал Достоевский в одном из писем. Страна, в которой он оказался, совсем не походила на ту, что оставил он десять лет назад: все пришло в движение, всюду чувствовался дух обновления и надежда на скорое преобразование общества. Достоевский с энтузиазмом окунулся в эту кипучую стихию. Вместе с братом Михаилом он решил издавать ежемесячный журнал «Время». Первый номер вышел в январе 1861 г. В следующие месяцы Достоевский опубликовал здесь две крупные вещи – свои каторжные мемуары «Записки из мертвого дома» и роман «Униженные и оскорбленные». Кроме того, его перу принадлежало множество статей на самые разные темы. Новый орган был сразу отмечен русской публикой. «Время» имело огромный успех, число подписчиков быстро увеличивалось, но в апреле 1863 г. за публикацию статьи «Роковой вопрос» (посвященной польскому восстанию) журнал был неожиданно закрыт. Братьям Достоевским пришлось хлопотать об организации нового журнала «Эпоха». Разрешение было получено в январе 1864 г. Но блестящего успеха первого журнала повторить не удалось. «Эпоха» появилась на свет мертворожденной и вся история второго журнала Достоевских – это его медленная гибель. В первом номере, который вышел в марте, было помещено начало повести «Записки из подполья» Создавалась она в крайне неблагоприятных условиях. Достоевский писал эту вещь с «мукой и отчаянием», сидя у постели умирающей жены, писал в спешке, тревоге, без вдохновения (повесть позарез нужна была для того, чтобы поставить на ноги журнал), буквально привязывая себя к письменному столу. Но, несмотря на это, из-под пера его вышло исключительно цельное и глубокое произведение. Потрясающий драматизм мысли, впервые обретший здесь свое воплощение, стал потом важной особенностью всех поздних великих романов-трагедий Достоевского. Точно так же в первый раз здесь было явлено миру его парадоксальное религиозно-нравственное учение.

«Записки из подполья» представляют собой исповедь изверившегося мечтателя-циника, «подпольного человека», рационалиста, «мертворожденного общечеловека», который с противоестественным наслаждением раскрывается перед читателем в своем нравственном «неблагообразии» и выворачивает перед ним всю низость своей души. В уста этого антигероя Достоевский вкладывает трагические размышления о сути человеческой природы и путях развития человечества. Острие едкого сарказма автора «Записок» направленно против утилитарной теории гуманизма «западников» и особенно Чернышевского, против их наивной веры в прогресс и человека. Известно, что век Просвещения в противовес религиозному аскетизму христианства выдвинул понятие разумного эгоизма как надежной с 8вязи человеческого сообщества. В основе этого учения лежало представление о «естественном человеке», который озабочен в своих стремлениях достижением собственного «счастья». Человек этот сам по себе ни добр и не зол, таковым его делает общественное устройство. В обществе, которое организовано на неправильных началах, стремления к счастью отдельных людей сталкиваются между собой. Отсюда пороки и преступления. В справедливо организованном обществе, напротив, человек, заботящийся о своей пользе, одновременно приносит пользу и другим людям. И там и здесь личная выгода является главной движущей пружиной общественного развития. Герои романа Чернышевского «Что делать?» Лопухов, Кирсанов и Рахметов много и охотно рассуждают на эту тему. «Теперь вы занимаетесь дурными делами, – говорит Лопухов, – потому что этого требует ваша обстановка, но дать вам другую обстановку, и вы с удовольствием станете безвредны, потому что без расчета вы не хотите делать зла, а если вам выгодно, то можете делать что угодно, – даже действовать честно и благородно, если так будет нужно. Тогда злые увидят, что им нельзя быть злыми, и злые станут добрыми, ведь они были злыми только потому, что им вредно было быть добрыми».