Читаем 100 великих свадеб полностью

Всё когда-нибудь бывает в последний раз. За долгие века существования Поднебесной империи там сменилось множество династий, и последним на престол взошёл тот, кто останется в истории не под тронным именем, как это было принято, а под своим собственным, Пу И. Низложенный император, отрёкшийся император, последний император. И свадьба его станет последней пышной императорской свадьбой Китая — традиционной, повторяющей во многом те сотни, что ей предшествовали, но последней.

В начале XX века Европа оказалась втянутой в смерч из войн и революций, у Китая же всё это время были свои беды, и весьма похожие. Синьхайская революция 1911 года, смещение императора, новый переворот, его короткое возвращение на престол…

Пу И

Итак, перед нами самое начало 1920-х годов. Император смещён с престола, заметим, уже во второй раз, но всё ещё остаётся в столице, в своём Запретном городе. В автобиографии Пу И затем писал: «Несмотря на беспорядки за пределами Запретного города и несмотря на восстановление меня на престоле и повторное отречение, я продолжал жить как император. И если я и проявил какой-то интерес к напоминанию о том, что я уже достиг возраста “великой свадьбы”, то потому, что брак означал бы — я стал взрослым; и после свадьбы уже никто не мог бы обращаться со мной как с ребенком. Больше всего об этом деле беспокоились пожилые дамы двора. В начале десятого года республики, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет, императорские наложницы несколько раз приглашали моего отца посоветоваться, а затем созвали десятерых князей для обсуждения этого вопроса. Между обсуждениями и собственно свадьбой прошло два года. Тому было несколько причин. Во-первых, скончалась императорская наложница Чжуан Хэ, а затем моя мать. Во-вторых, мои наставники посоветовали отложить свадьбу из-за непонятной политической ситуации в стране. В-третьих, существовали серьезные разногласия в выборе невесты. Так что моя свадьба несколько раз откладывалась, прежде чем все противоречия разрешились».

У каждой из двух наложниц высшего ранга (наложниц предыдущих императоров), которые занимали очень высокое положение при дворе, были свои кандидатуры, были они и у дядьёв нынешнего императора. Но последнее слово оставалось за самим Сыном Неба. Некогда перед божественным женихом выстраивали множество девушек, и он делал свой выбор. На этот раз решили, что достаточно обойтись фотографиями — ведь предстояло выбрать одну из дочерей людей, занимающих высокое положение; что ж, нравы со временем меняются.

Перед юным императором встала, с одной стороны, нелёгкая, а с другой — очень лёгкая задача. Четыре девушки, четыре фотографии, из которых он должен был выбрать одну. Пу И писал: «Все четыре девушки были очень похожи, и их фигуры так походили на бумажные трубы, что мне было очень трудно выбрать. Кроме того, лица на фотографиях были такими мелкими, что я не мог различить, красивы они или нет. Всё, что я мог разобрать, — это узоры на их нарядах. В тот момент мне не приходило в голову, что я стою на пороге одного из важнейших событий в своей жизни, и у меня не было идеала, к которому бы я стремился. Так что без колебаний я взял и нарисовал кружок на фотографии, которая понравилась мне больше других. Она была маньчжуркой, и звали её Вэнь Сю. Она была на три года моложе меня, так что, когда я увидел её фотографию, ей было только двенадцать».

Вань Жун

Однако юный император, как оказалось, был не властен и в этом выборе. Главная наложница, Дуань Кан, носившая титул «матери императора», его не одобрила, полагая, что девушка недостаточно красива и из недостаточно богатой семьи. Хотя, скорее всего, дело было в том, что Вэнь Сю была кандидатурой от другой придворной партии. Дуань Кан сумела настоять на своём; впрочем, и настаивать особо не пришлось — по словам Пу И он недоумевал, когда его стали уговаривать выбрать другую девушку. Ведь ему, в сущности, было всё равно, какую фотографию отметить…

Так будущей императрицей стала Вань Жун, тоже, разумеется, маньчжурка по национальности (китаянок императору из маньчжурской династии и не предлагали), очень красивая шестнадцатилетняя девушка, дочь одного из высших сановников государства. Заметим, что на этот раз выбор не устроил других наложниц. А затем было решено, что раз уж император отметил фотографию Вэнь Сю, то, хотя потом и «передумал», выдать теперь её замуж за кого-нибудь другого было бы неправильным, ведь, пусть и на короткое время, её выбрал Сын Неба. Так что пусть Вань Жун станет императрицей, а Вэнь Сю — императорской наложницей. Так Пу И который и об одной жене не очень-то и мечтал, должен был получить сразу двух…

Вопреки ожиданиям Пу И тогдашнее правительство горячо поддержало идею императорской свадьбы и даже оказало финансовую поддержку (100 000 юаней, 20 000 из которых стали свадебным подарком), а армия, национальная гвардия и полиция должны были обеспечить охрану во время свадебной процессии.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное