100 великих тайн Третьего рейха

В ноябре 1943 года на секретной конференции, собравшейся в германской Академии авиационных исследований, было признано, что идея Рейтч может иметь реальные шансы на успех. Новому виду пилотов дали свой термин «Selbst-Opfer», сокращенно «SO», а технические средства для летчиков-самоубийц получили именование «SO-maschinen».

Помощниками Рейтч в реализации программы стали капитаны люфтваффе Эрих Лянге и Генц Кинш. Они начали подбирать удобный вариант аппарата для использования его нацистскими камикадзе. «Фау» решили пока отставить в сторону: люфтваффе требовало дать безмоторный одноразовый аппарат типа «летающей бомбы». Пилот должен располагаться в нем лежа. Аппарат предусматривалось запускать с подвески самолета-носителя, доставляющего камикадзе в район боевых действий. Выбop пал на опытный образец истребителя-бомбардировщика с реактивными двигателями «Ме-328». С него снимали двигатели, устанавливали однотонную бомбу, и в пикировании самолет-бомба развивал скорость до 700 км/час, он запускался с самолета-носителя с уже отработанной системой сцепки – бомбардировщика «До-217К».

«Чистым» смертником немцы своего пилота не считали и, в отличие от японцев, выдавали ему парашют, а уж как им воспользоваться, каждый решал сам. По крайней мере, немецких «селбстопфюреров» наличие парашюта определенным образом обнадеживало и настраивало на более оптимистический лад.

Весной следующего года Рейтч вместе с Киншем провела ряд испытаний отобранной машины, и по их результатам планерная фабрика «Якоб Шеейер» получила заказ на изготовление семи опытных образцов. Одновременно предусматривалось начать на предприятии «Гота вагенверке» серийное производство улучшенного варианта снаряда, в котором бомба размещалась внутри, а задняя часть фюзеляжа автоматически отстреливалась для облегчения выброски пилота-смертника с парашютом.

По поручению руководства люфтваффе, гауптман Эрих Лянге приступил к формированию секретной «Особой эскадрильи КГ-200» и суперсекретной «Пятой эскадрильи» – отбирались опытные летчики, которые должны стать инструкторами у нацистских камикадзе. Однако все работы свернул… Отто Скорцени!

Его назначили куратором создания новых видов вооружений, и он решил удешевить проект и присвоить лавры известной летчицы, отодвинув ее в сторону. Мастер шпионажа и рискованных диверсионных акций, которому нельзя отказать в личной храбрости, резонно заявил нацистскому руководству, что существует уже опробованный самой Рейтч вариант с «Фау», а в качестве его носителя подойдет модернизированный бомбардировщик «Хе-111».

При всей своей славе, известности и уже имевшихся наработках, Ханна Рейтч не могла тягаться с таким «тяжеловесом», как знаменитый диверсант № 1. Поэтому вскоре на свет появилась новая секретная программа скрытая под наименованием «Рейхенберг». Она предусматривала создание четырех вариантов пилотируемых смертниками самолетов-снарядов «Фау». Летом 1944 года гауптман Лянге начал обучение первых семидесяти курсантов, присланных Скорцени. Все они дали подписку о добровольном участии в спецоперации по пилотированию управляемой бомбы.

Тем временем в реализации проекта возникли технические сложности, трудноразрешимые в условиях военного времени. Самолеты-снаряды часто сталкивались с носителем в момент старта и взрывались, или пламя из сопла ракеты сильно прожигало носитель и фактически сбивало его. Рейтч попыталась получить для своих целей опытный образец реактивного бомбардировщика «Ар-234», созданного фирмой «Арадо» – он запускал «Фау» с высокой фермы-качалки. Но все ее попытки не увенчались успехом». Просто ей категорически отказали на высшем уровне.

Летные испытания проходили в центре люфтваффе в Рехлине-Лерце и долго не приводили к успеху: только осенью удалось добиться обнадеживающих результатов. Но тут назначили нового командира эскадры Баумбаха, который предложил использовать вместо «Рейхенбергов» уже опробированные морской авиацией ударные сцепки типа «Мистель», состоявшие из самолета-бомбы «Ю-88» и самолета-наводчика «Ме-109». Боезаряд весил почти четыре тонны и был успешно опробирован в боевых условиях.

Начались согласования и совещания, что не характерно для четко отлаженной и быстро функционировавшей немецкой военной машины. Курсанты продолжали усиленные тренировки, им постоянно демонстрировали отлично сделанные учебные фильмы, но боевое использование нацистских камикадзе пока не сдвинулось с мертвой точки. Причины промедления так и остались таинственной загадкой.