100 великих тайн Третьего рейха

Ради справедливости нужно отметить, что генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель при всех его способностях и военных талантах являлся типичным немецким военным. Он ненавидел и боялся русских, мечтал поскорее заключить сепаратное мирное соглашение с англо-американцами и вместе с ними выступить единым фронтом против продвигавшейся все дальше к центру Европы Красной армии. По его мнению, объединение сил вермахта и западных союзников могло нанести русским решительное поражение и «спасти западную цивилизацию от большевистских варваров».

6 июля англо-американские войска высадили десант в Нормандии и открыли в Европе второй фронт против гитлеровской армии. Роммель как опытный военачальник прекрасно понимал – это начало страшного конца! С 6 июля события в его жизни понеслись вскачь, приближая и его самого, и Германию, к неизбежной трагической развязке.

Еще не прошло и недели с момента высадки войск англо-американских союзников, а Роммель уже неоднократно докладывал лично Гитлеру о том, что армии высадившегося в Нормандии противника продвигаются значительно быстрее, чем к частям вермахта, пытающимся сдержать англо-американцев, подходят необходимые подкрепления! Так долго продолжаться не могло.

– Держитесь, Роммель! – как заклинание повторял ему из Берлина фюрер. Но резервы по-прежнему не поступали!

К этому времени очередной и очень серьезный заговор против Гитлера обрел реальные черты. Скорее всего, именно в этот период с Роммелем встретился его старый друг, человек, которому генерал-фельдмаршал доверял – мэр Штутгардта Карл Штреллин.

Штреллин знал о сложившемся у генерал-фельдмаршала негативном отношении к Гитлеру и имел некоторое представление о бесплодных попытках Роммеля убедить фюрера вывести Германию из войны, пока не наступил окончательный крах. Поэтому господин мэр вполне открыто сообщил старому другу о существующем заговоре и попросил разрешения использовать имя Роммеля, пользовавшееся в Германии и немецкой армии огромной популярностью, для создания правительства в освободившейся от Гитлера стране. Предполагалось физически устранить Гитлера, ликвидировать с помощью вермахта части СС, подразделения РСХА, СД, гестапо и другие нацистские спецслужбы.

Роммель, хотя и был до мозга костей солдатом, не согласился на физическое уничтожение Гитлера – он считал, что таким образом можно просто превратить его в мученика, а это не приведет ни к чему хорошему. Фельдмаршал предлагал судить фюрера за его преступления перед нацией. Эрвин Роммель никогда не являлся политическим деятелем и активным участником заговора «20 июля», но тем не менее он выразил согласие примкнуть к заговорщикам. Они предполагали в случае удачи сделать знаменитого «Лиса пустыни» главой правительства новой Германии. Однако судьба распорядилась с ним иначе.

17 июля автомобиль, в котором ехал Роммель, был обстрелян британским штурмовиком и фельдмаршал получил ранения. Его отправили сначала в госпиталь, а затем домой, в Ульм, на лечение.

20 июля произошло неудачное покушение на Гитлера в его полевой ставке в Восточной Пруссии «Вольфшанце» – фюрер просто чудом остался жив. Немедленно начались аресты, расстрелы и допросы. Имя Роммеля ни в каких списках не значилось, однако, как утверждают исследователи, генерал-фельдмаршала выдал один из заговорщиков, умиравший в мучениях: он назвал имя «Лиса пустыни». Потрясенные палачи доложили об этом лично фюреру.

– Черт бы его побрал! – выругался Гитлер. – Он же любимец армии и нации!

По распоряжению фюрера имя Роммеля так нигде ни разу и не было названо – Гитлер не хотел уронить себя окончательно, показав всем, что даже знаменитый и легендарный Роммель пошел против него. Но Адольф никогда никому ничего не прощал и не забывал. Не забыл он и о «Лисе пустыни». Роковой час пробил для Роммеля спустя почти три месяца.

14 октября 1944 года на виллу Роммеля, расположенную неподалеку от Ульма, позвонили из ставки фюрера.

– Сейчас к вам прибудут адъютанты фюрера Вильгельм Бургсдорф и генерал Эрнест Майзель.

– Возможно, вечером меня здесь уже не будет, – положив трубку, сказал Роммель сыну.

Прибывшие предложили фельдмаршалу от имени фюрера выбор: или покончить с собой или предстать перед судом.

– У меня нет полной уверенности, что с пистолетом все сразу получится, – печально вздохнул фельдмаршал.

– У нас есть яд, который действует очень быстро, – ответил Бургсдорф. – Несколько секунд, и все кончено.

Роммель выбрал яд. Он попрощался с женой, сел в машину и отъехал от виллы. Сопровождавшие его посланцы Гитлера и шофер оставили фельдмаршала одного. Когда они через несколько минут вернулись, Эрвин Роммель был уже мертв. Шофер поправил упавшую фуражку и отдал честь телу фельдмаршала.

Гитлер официально принес свои соболезнования вдове генерал-фельдмаршала, «погибшего на боевом посту от английских пуль». В надгробной речи фон Рунштедт сказал:

– Безжалостная судьба вырвала его у нас. Его сердце принадлежало фюреру.