100 великих тайн Второй мировой

Елена Лукашевна Деминская, худенькая, изрезанная морщинами, но еще крепкая старушка, с которой Бог послал мне встретиться нежданно-негаданно на окраине леса (она здесь пасла теленка), говорит быстро, словно боясь не успеть рассказать все, что ей пришлось пережить за свои 80 лет. Она – одна из трех оставшихся в живых жительниц сел Стрижавка и Коло-Михайловка, привлекавшихся немцами к строительству ставки Гитлера.

– Я чистила кору спиленных деревьев, срубала сучки и ветки. А зачем фашистам нужны были дальше эти сосны и дубы – не знаю. Было несколько колец заграждений. Мы работали во втором кольце. Бревна грузили на подводы, а пленные везли их вглубь леса. По-моему, почти все из них назад не возвращались. Что там робили – мы могли только думать-гадать. Один из наших сельских хлопцев, партизан с «Черного леса», как-то ночью пришел хлеба-картошки попросить и говорил о глубоких котлованах и бетонных ходах-норах под землей.

– Туда нас никто не пускал, – продолжает Елена Лукашевна. – Везде вышки с пулеметами, дзоты. Пропуска, что нам выдали, охрана спрашивала на каждом шагу: «Матка, документ», – так мы привязывали эти бумажки прямо на лоб и целый день не снимали – дывысь, окаянный, щоб тоби очи повылазылы.

Раз, как-то, это было уже летом 42-го, я полола картошку и вижу: в сторону леса проехало – сама посчитала – пятнадцать легковых машин. Вокруг мотоциклы с пулеметами, броневики. Потом говорили в селе, что сам фюрер наведывался вместе со своей кралей.

– На территории бункера красиво было – трава посеяна кругом, клумбы с цветами. И даже мраморный плавательный бассейн. Я не раз на территорию бункера попадала – привозила немцам огурцы, помидоры, капусту, молоко, – дополняет вторая моя собеседница, давняя подруга Е. Деминской Елена Николаевна Берегеля.

– Свои возили?

– Да откуда свое, у меня детей куча. Колхозное. У нас же колхоз имени Ильича и в оккупацию действовал. Мужики все на войне, а мы – и скотниками, и ездовыми, и грузчиками были. А куда деваться? Откажешься – расстреляют. Кормить приходилось немцев. Может, и самого Гитлера с его жинкой. Говорят, в глубине леса, еще за одной оградой с проводами, по которым ток пропускали, был бассейн, где они купались. Но туда даже муха не могла пролететь, так все охраняли.

Документы свидетельствуют, что впервые фюрер находился в своей винницкой ставке в июле – октябре 1942 года, вторично – в августе 1943-го и пробыл около месяца. Была при нем и Ева Браун. Здесь Гитлер принимал японского посла, вручал железный крест летчику-асу Францу Беренброку, сбившему более сотни самолетов. Другой вопрос – чем, кроме управления военными действиями, занимался фюрер в своей огромной ставке, строившейся на века, с ее подземными лабиринтами в сотни и сотни метров? Вопросами охраны объекта занимался лично Гиммлер, по его указанию зенитные установки сбивали любой, хоть даже и свой самолет, появившийся на подступах к бункеру.

Версий много, и одна противоречивее и вроде бы даже абсурднее другой. Исследования «Вервольфа» (законсервированного путем взрыва всех входов) велись и в 60-е годы, и в 1989–1990 годах – в рамках комплексной программы «Гермес», в которой принимало участие 14 союзных институтов. После шурфования, эхолокации, рекогносцировки и съемок местности со спутников, других исследований экспедиции срочно уезжали, увозя с собой засекреченные данные, с которыми мы вряд ли скоро ознакомимся в полном объеме. Проникли ли ученые и спецслужбы в сам бункер и его объект № 3, который из космоса, как утверждают, воспринимается сплошным черным пятном? Что в нем спрятано? Золото рейха, а может, Янтарная комната? Ведь неподалеку, в поселке Клесово Ровенской области немцы активно разрабатывали залежи янтаря, считавшегося «арийским камнем». К слову, до сих пор не раскрыта тайна и бункера главы рейхскомиссариата Украины генерала Эриха Коха, который находился в Ровно в массивном здании нынешнего областного краеведческого музея. Есть версия, что часть Янтарной комнаты спрятана в его и соседних залитых водой подземельях.